7 августа 2025 года Смоленскому областному объединению православных писателей (Одигитриевскому) исполняется 11 лет. Накануне этой даты мы беседуем с участником Смоленского областного объединения православных писателей (Одигитриевское), лауреатом Епархиальной литературной премии «Одигитриевская», поэтом, песенником, публицистом, членом Союза российских писателей, председателем Смоленского отделения Союза российских писателей, редактором–составителем альманаха «Под часами»,членом Союза журналистов России Владимиром Викторовичем Макаренковым.
– Что привело Вас в Смоленское областное объединение православных писателей (Одигитриевское)?
Меня пригласил на заседание Объединения первый председатель Одигитриевского объединения православных писателей смоленский поэт и журналист Николай Николаевич Кеженов. Мы познакомились с ним на одной из встреч в литературном объединении «Родник». Было это в 80-е годы прошлого столетия — сейчас уже трудно вспомнить точно год нашего знакомства. Общались как молодые начинающие авторы в поэзии, и даже бывали друг у друга в гостях. Близкими друзьями по жизни не стали. Может быть потому, что у меня была семья — жена, двое детей, — а Николай всю жизнь оставался человеком в семейном плане одиноким, холостым, да и десятилетняя разница у нас в возрасте тоже сыграла свою роль в наших отношениях. Но на протяжении всех последующих лет, вплоть до его кончины в декабре 2022 года, мы следили за творчеством друг друга, при встречах всегда обменивались мнениями, впечатлениями, дарили друг другу свои новые книги, случалось, он публиковал в «Рабочем пути» заметки по литературным событиям, в которых и я был участником. Обращение к православной вере для меня уже давно одно из значимых направлений творчества. До прихода в Объединение, как начальник пресс-службы УФСИН России по Смоленской области, я общался с отцом Анатолием Ефименковым, который духовно окормлял сотрудников нашего управления. Впоследствии он принял монашеский постриг. Мы вместе ездили и в наши подразделения, дислоцируемые в районах области. С отцом Анатолием мы много разговаривали и на духовные, и на мирские темы. Одним из центральных вопросов, волновавших меня еще со времен моей службы в армии, был вопрос о том, как, соблюдая заповеди Христовы, в том числе и заповедь «не убий», быть воином. Как известно, воин должен быть готов не только пожертвовать своей жизнью при исполнении своего воинского долга, но и решительно применить против врага смертоносное оружие. Отец Анатолий, отвечая на этот вопрос, говорил, что после крещения в Иордане воины спрашивали у пророка Иоанна Предтечи, что теперь делать, как жить, а он им вещал – оставаться тем, кем были, воинами. Впервые для меня этот жизненно важный вопрос возник в 1983 году, когда я служил после окончания института в армии. Наш отдельный батальон ПВО дислоцировался на острове Огурчинский в Каспийском море. И вот меня, совсем ещё «зелёного» молодого офицера, отправили конвоировать на гауптвахту в город Красноводск провинившегося солдата, беглеца. Мы несколько дней искали его по всему острову — он пытался бежать из армии, спрятался на чердаке дома местного жителя, единственного на острове, где поджидал челекенских браконьеров, в надежде, что они его довезут до города Челекен, это в 30 километрах от острова по морю. Мы поймали беглеца, но конвоировать нужно было далеко — гауптвахта находилась в воинской части в 3-х километрах от авиационного порта в Красноводске. До Красноводска мы доплыли на барже, которая привозила нам раз в квартал питьевую воду из Баку. А дальше дорога шла через пустынную местность на гору, и идти по ней нужно было пешком, т.к. машину нам не дали. Солдату я приказал идти впереди себя, чтобы он не смог при дурных мыслях о новом побеге броситься на меня, вступить со мной в схватку с целью завладения табельным оружием и совершения нового побега. Вот тогда у меня и возникла впервые мысль о том, что в случае побега солдата, смогу ли я применить против человека оружие. Ведь если я дам ему убежать, то тогда сам попаду под наказание, как не выполнивший приказ комбата. Этот вопрос долго мучил меня. Даже тогда, когда я служил в пенитенциарной системе оперативным сотрудником — не раз приходилось участвовать в мероприятиях по поиску осужденных, сбежавших из мест лишения свободы, сидеть с табельным оружием в оперативных засадах. Если быть искренним до конца, ответ отца Анатолия меня не слишком удовлетворил. Ответ для себя я нашёл лишь тогда, когда писал стихи книги «ZV. Русское сердце». Но вернёмся к ответу на ваш вопрос. В 2008 году в нашей семье случилась страшная трагедия. В возрасте 22 лет умер от инфаркта наш младший сын Александр. Саша был светлым человеком, музыкантом, играл на альте и жил музыкой, окончил музыкальное училище им. Гнесиных, учился в институте искусств. Он умер на моих руках. Пока ехала неотложка, полчаса его пытался откачать наш старший сын Женя, который примчался домой уже после того, как с Сашей случился удар и он от напряжения упал у моих ног бездыханно. Женя во время учёбы в медицинской академии подрабатывал на скорой помощи и имел навыки реанимации… Трудно об этом говорить. Но и носить в себе в молчании ещё труднее… В 2009 году у меня вышла книга стихотворений «Ворота во мгле». Книга заканчивается строками: «Не отыскать земную правду,/ Минуя вышние врата». Знаете, Наталия, если бы не вера в Бога, не знаю, как бы я вообще смог пережить случившееся. Православная вера позволила мне принять смерть сына не как наказание, а как духовное испытание, и утешение я нашёл в своих молитвах, написанных стихами, таких как «Молитва Богородице», ставшая песней, «Молитва Господу» и др.. По большому счёту, вся наша жизнь земная и есть духовное испытание, дорога к Богу. Каждый идёт своим путём, да доходит, к сожалению, не всякий. Однажды в беседе доктор филологии Вадим Соломонович Баевский произнёс фразу «я лишь странник на этой земле», которая запала мне в душу. Вадим Соломонович был человеком православным. Если жить без веры в Бога, без веры в воскресение, то жизнь человеческая превращается в жизнь бессловесного животного, подчинённого своим природным инстинктам. Только вера в Бога человека делает человеком, помогает подняться над жестоким физическим миром, просветляет, вселяет надежду и определяет великий смысл твоего существования на земле. Только через веру можно прийти к пониманию величия Божественной любви, к жизни с Богом, когда люди, природа и даже животные – всё, что нас окружает, — ощущаются особенно, порой не объяснимо… Без веры в Бога невозможно объяснить способности человеке к творчеству: таланта композитора, сочиняющего музыку на века, художника, создающего бессмертные полотна, писателя, учёного гения, и т.д., и т.п.. Потому приход в Смоленское областное объединение православных писателей стал для меня не чем-то необычным, а закономерным событием, подготовленным всей моей предыдущей жизнью. Не скрою, что было и любопытство, творческое любопытство — какой творческой дорогой в вопросах веры идут другие авторы, что их волнует, о чём они пишут и как. Да и после смерти отца Анатолия я так и не обрёл себе другого духовного наставника. Правда, когда он уже стал иеромонахом, а я вышел по службе в отставку и занялся строительством дома, наше общение, к сожалению, пошло на убыль. Важно — отец Анатолий отпевал нашего Сашу. Сам он отошёл ко Господу 23 декабря 2022 года в возрасте 74 лет. А за ним с разницей в 5 дней – 28 декабря 2022 года – упокоился и Николай Николаевич Кеженов в возрасте 73 лет. В один год ушли в мир иной два значимых для меня человека. И в какой год – начало СВО. Наверное, это тоже что-нибудь да означает.
– Кого из писателей-классиков Вы считаете своим православным наставником? Какие литературные произведения оказали наибольшее влияние на Ваше творчество?
Нет школ никаких. Только совесть,
Да кем-то завещанный дар,
Да жизнь, как любимая повесть,
В которой и холод и жар…
Эти стихи написаны в 1956 году одним из моих любимых поэтов 20 века Владимиром Соколовым. Это один из ярчайших русских поэтов поэтического направления «тихая лирика», к которому я отношу и себя, как автора, и чему, слава Богу, есть подтверждение в статьях некоторых литераторов, писавших рецензии на мои поэтические книги. И совесть, и творческий дар, и сама жизнь – это то, что дано нам Господом. Людям, пишущим стихи, Господом даровано, в той или иной мере, проникновенное понимание поэзии, когда она для тебя не увлекательное занятие, и даже не искусство, а способ жизни, сама жизнь. И есть одна закономерность, думается, общая для всех поэтов, обращающихся к философским темам. Любая философская поэзия, так или иначе, приводит поэта к поиску Бога. В юности, будучи студентом, я почитывал кое-что из трудов В.В.Розанова, и мне было интересно. Безусловно, Ф.М. Достоевский. Помнится, в детстве я чуть ли не плакал, читая его роман «Бедные люди». Несколько лет назад я возвращался к чтению романа «Бесы», а два года назад слушал радиокнигу «Идиот» в исполнении народного артиста СССР Юрия Васильевича Яковлева. Резюмируя, я так отвечу на ваш вопрос. Для меня наиболее важна поэзия. Мне кажется, по тому, как в обществе относятся к поэзии, можно смело судить об уровне культуры. Моим православным камертоном является русская поэзия, русские поэты, потому что истинный русский поэт не может быть ни атеистом, ни принадлежащим другой религии, как не может быть человек русским без православной веры. Какой же ты русский, если на тебе креста нет? Разве что только обезумевший революционер, поделивший общество на враждебные друг другу классы и свергающий купола и колокола с церквей и колоколен. Как все мои одногодки, я был и пионером, и комсомольцем. Слава Богу, до коммунистической партии дело не дошло. А ведь меня крестили родители ещё в младенчестве. И бабушка Мария, и мама моя Татьяна Сергеевна были православными, верующими, по возможности ходили в церковь. Особенно бабушка — она всегда ходила в Успенский собор, когда переехала к нам на жительство из деревни Жуково тогдашнего Издешковского района. И в доме деда моего Ивана, ветерана Великой Отечественной войны, воевавшего и с немцами, и с японцами, и бабушки Анны в красном углу висела икона с лампадой под ней. А это ведь были 60-е, 70-е годы прошлого столетия, когда мы всей страной строили развитой социализм, семимильными шагами шли к коммунизму. И отец мой, будучи членом коммунистической партии, цеховым профоргом на Смоленском авиационном заводе, верил в Бога, у него была рукописная общая тетрадь с молитвами. Правда, в церковь он ходил редко, иногда ездил в Печерскую церковь, но дома молился каждый день, уединяясь от домашних. В семье нашей и в те советские годы всегда отмечали Рождество и Пасху, и на Радуницу обязательно ездили на кладбище. Бабушка Мария знала все церковные праздники. Ещё я вам назову поэта, который мне по духу своему и отношению к православию очень понятен. Это Александр Сергеевич Пушкин, наше всё в русской поэзии и литературе. К пониманию Пушкина, как поэта, я шёл очень долгой и трудной дорогой. В детстве мы все, пожалуй, читали книгу «Сказка о попе и работнике его Балде», мультфильм одноимённый смотрели. А «Гавриилиада», написанная поэтом в возрасте 22 лет? Какой он после таких произведений православный, так ведь? В Советском союзе не всем в голову приходило, что Пушкин именно православный поэт, кстати сказать, также пришедший к пониманию Божественного промысла своей творческой дорогой. Глаза на православного Пушкина мне открыл член нашей писательской организации, профессор СмолГУ, доктор филологии Вадим Соломонович Баевский, с которым мне посчастливилось творчески дружить в течение последних шести лет его жизни. Вадим Соломонович считал, что Александр Сергеевич был не только государственником, но и глубоко православным человеком. Жизнь поэта профессор видел, как путь от юношеского атеизма, вольтерьянства, кощунственной «Гавриилиады» через байронизм и десятилетие реалистического творчества к возвышенному каменноостровскому циклу лирики. Вспомните некоторые его стихи, например: «Брожу ли вдоль улиц шумных…», «Странник», «Элегия 1830 г.», «Не дай мне Бог сойти с ума…», «Пророк», «Отцы пустынники и жены непорочны…», «Я памятник воздвиг себе нерукотворный…».
Мою книгу «Ворота во мгле» (2009) предваряет эпиграф из Пушкина:
…Дабы скорей узреть – оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.
Именно Александр Сергеевич сподвиг меня дерзнуть и написать стихотворение «Молитва Мономаха», оно есть в книге «ZV. Русское сердце».
Вот строки из этого стихотворения:
Премудрости наставник и податель
благого смысла, научи пути,
дай нищему спасение от знати,
и в разуме мне сердце утверди.
Даруй моим устам познанье слова,
не запрещай, упав, взывать к Тебе.
Всемилостивый, дай надежду крова
Господнего мне — падшему — в мольбе.
Помилуй, Боже, за дела земные!
Суди, не осудив на ад за грех.
Поверь молитвам пресвятой Марии,
и ангелов, и мучеников всех.
– Вы полковник внутренней службы в отставке, а в настоящий момент продолжаете службу, работая в газете 144-й гвардейской мотострелковой Ельнинской Краснознаменной, ордена Суворова дивизии. Как православие отражается в Ваших публикациях?
Из уголовно-исполнительной системы России я уволился на пенсию в декабре 2012 года, работать никуда не пошёл, а занимался строительством своего загородного дома, дело это ответственное и кропотливое, особенно, когда семья ограничена в свободных денежных средствах. А в 2018 году мне позвонил член нашей писательской организации Сергей Петрович Жбанков и сказал, что восстановили 144-ю дивизию, и туда требуется на работу журналист с опытом работы в силовой структуре, мол, не хочу ли трудоустроиться туда. Так я попал в дивизию на гражданскую должность редактора дивизионной газеты. Был и второй журналист, но с опытом работы на телевидении, который занял должность ответственного секретаря газеты. Впоследствии, когда коллега ушёл из газеты, я пригласил на эту должность редактора Николая Николаевича Чепурных, а сам перешёл на должность ответственного секретаря. В 2018 году начинать нам пришлось с нуля, т.е. создавать газету, как говориться на «пустом месте. В основном, это были публикации информационных материалов с фотографиями о мероприятиях и службах, проводимых в подразделениях соединения, беседы священника для военнослужащих, из которых я делал сокращённый газетный материал. Ныне должность помощника командира дивизии по работе с верующими занимает иерей Фёдор Зинченко, настоятель храма в честь Святителя Николая Чудотворца в деревне Деменщина Смоленского района, рядом со смоленской окружной дорогой. Батюшка уже неоднократно выезжал в командировку в наши воюющие подразделения. В условиях ведения военных боевых действий потребность человека в обращении к Богу усиливается, ранее колеблющиеся люди открывают веру в сердце, исповедуются, принимают Святое Крещение; в любом подразделении всегда есть костяк верующих православных, которые ходят на службы в полевые храмы, молятся. Нужно отметить, что отец Фёдор очень ответственно относится к исполнению своих обязанностей помощника командира дивизии по работе с верующими, всегда присылает в редакцию газеты свежую информацию и фотографии. Как я заметил, информация эта в том или ином виде публикуется и на сайте «Смоленская митрополия». Также мы посылаем материалы в окружную газету «Красный воин», издаваемую в Москве. В этом году в местах дислокации подразделений соединения в зоне ведения СВО был построен полевой храм блиндажного типа, который освящен в честь мученика Меркурия Смоленского. Это событие мы подробно освятили в газете.
– Ваша новая книга “ ZV. Русское сердце” глубоко раскрывает нашу сегодняшнюю реальность. Какую, если так можно сказать, боевую задачу Вы ставили себе при ее создании?
В прошлом году у меня вышла не только эта книга, но ещё и книга тихой лирики, в которой собраны стихи, написанные за последние пять лет – «Эллинский сад. Книга очень дорога мне как автору. Кстати сказать, немало в ней и стихотворений религиозной направленности, с опорой на православие. Если же говорить о книге стихотворений “ ZV. Русское сердце”, то, наверное, если бы я не работал в газете дивизии, которая принимает участие в СВО с первого же дня её начала, целую поэтическую книгу я бы не написал. Безусловно, стихи были бы, потому что не откликнуться на событие, в корне многое изменившее в нашей жизни, не возможно. В послесловии к книге я попытался кратко, но подробно объяснить, почему появилась на свет эта книга. Не хотелось бы повторяться здесь, в интервью с вами. Кому будет интересно, пролистает, а, может, и прочтёт книгу, заглянет в послесловие. А заодно и в предисловие, которое написала лауреат литературной премии им. святого князя Александра Невского, поэт Наталья Егорова. Отвечая на ваш вопрос, скажу то, чего нет в послесловии. Почти все стихи в книге имеют своего адресата. Общий круг адресатов широк. Это не только участники СВО и другие военнослужащие Вооружённых сил России, их родные и друзья, это и те, кто в решающий для России судьбоносный час отвернулись от России, объявившей всему миру о своей полной самостоятельности, как политической, так и экономической, вставшей на защиту интересов русских людей в Крыму и на Донбассе. По большому счёту – это все граждане нашей необъятной державы, поскольку в книге есть фактически плакатные стихи, прямые обращения к соотечественникам в стихах; это и эмигранты, и иностранцы; наши дети, матери, отцы, деды и бабушки. Кроме того, в книге много лирических, философских стихов, чтобы воспринимать её в общем видении не как сборник публицистических стихотворений, или сборник стихотворений гражданской лирики. Это, как верно подметил в статье о книге «Я не за войну, я за Россию» кандидат филологических наук Дмитрий Бутеев, скорее всего лирический дневник, как и книга «Эллинский сад». Статья его в сокращённом виде опубликована в «Литературной газете» №24 20 июня этого года (https://lgz.ru/article/ya-ne-za-voynu-ya-za-rossiyu-/), а полный текст — в 2024 г. в альманахе «Под часами» (https://журнальныймир.рф/content/ya-ne-za-voynu-ya-za-rossiyu). Та же Наталья Егорова, когда прочла мою книгу «Эллинский сад», в своём отклике на неё назвала её лирическим дневником. Поэтому сам для себя я рассматриваю эти две книги как единый лирический дневник пяти лет моей жизни, с 2019 по 2024 годы. Важно также сказать и о том, что книги скреплены между собой именно лирическими стихами, т.е. они опубликованы и там, и там, но в разных контекстах, а потому, на мой взгляд, могут звучать по-разному. Но что бы ни увидели критики и коллеги в книге “ ZV. Русское сердце”, одним из главных вопросов, прозвучавших и разрешённых мною в книге, прежде всего для себя, является именно религиозный вопрос о том, как воину оставаться на войне православным верующим. Я позволил себе вступить в спор по этому вопросу, дерзнул, даже с самим Львом Николаевичем Толстым, который указывал на противоречие человека верующего и участвующего в войнах: и гладиатор, и христианин. Перечислю некоторые из этих стихотворений: «Я был со своею страной», «Молитвослов», «В пасхальный день», «Читая Толстого», «У собора», «Осенняя военная песня», «Адамово яблоко», «Бог и бес», «Оттого», «Смоленская Одигитрия», «Смядынь», «Я о войне спросил у Бога», «Фронтовая семья», «Помолитесь за Путина», «О главном», «Фотка с фронта», «Не убей», «Минута молчания». Поэзия всегда воспринимается разными людьми по-разному. Это зависит от уровня общей культуры человека, его мировоззрения и убеждений. Я очень надеюсь, что моя военная книга поможет кому-то разобраться в себе и в происходящем в духовном плане в современной истории. А воину следует оставаться воином и одновременно православным человеком, христианином, соблюдающим заповеди Бога. Закончить свой ответ на этот вопрос я хочу отрывком из стихотворения «Помолитесь за Путина», которое считаю важным для всех нас, для России:
Умирать на коленях Россия не будет.
Нам отпущена Богом иная судьба.
Помолитесь за Путина, добрые люди,
перед Господом Богом, как все мы, раба.
Подавите в себе все былые обиды,
недоверие, зависть, вину без вины.
Чтобы были недобрые чувства забыты,
породнимся судьбою единой страны…
– Какое значение для Вас имеет то, что Вы стали лауреатом Епархиальной литературной премии «Одигитриевская»?
Наталия, у меня ведь несколько литературных премий и пять медалей литературных. Каждая из них – это особая история моей жизни. Каждая дорога как автору своей причастностью к творчеству тех поэтов, чьи имена носят эти премии и во имя кого учреждены медали. Но литературная премия Смоленской епархии Русской Православной Церкви – не только литературная премия, это своего рода благословение Церкви на дальнейшее поэтическое творчество, так мной воспринимается, и думаю, я имею право так говорить. Я смолянин, родился и вырос в Смоленске. Это как раз про меня поговорка «Где родился, там и пригодился». Для любого коренного смолянина наш Смоленский Свято-Успенский кафедральный собор – сакральное место, в котором начинается и вершится наша духовная жизнь. Я люблю бывать на Соборной горе, в самом соборе, молится у иконы Божией Матери Одигитрия. Удостоиться награды от высшего священства Смоленской митрополии – большая честь, когда трудно подобрать слова, это как услышанная и исполненная Господом молитва. Я благодарен Господу нашему Иисусу Христу за такое благословение, которое получил через митрополита Смоленского и Дорогобужского Исидора и духовного руководителя Смоленских православных писателей, протоиерея Михаила Горового. Да помогает и хранит вас Господь, наши досточтимые священнослужители!
– Какую характеристику Вы можете дать деятельности православных писателей на Смоленщине?
Деятельность смоленского областного объединения православных писателей (Одигитриевское) – дело наиважнейшее и необходимое в современных условиях культурной и духовной жизни нашего региона. Я высоко ценю старания и деятельность духовного руководителя смоленских православных писателей протоиерея Михаила Горового, понимаю его и, пользуясь случаем, хочу пожелать ему и всем своим коллегам по нашему православному сообществу художественных открытий и духовных откровений в православной литературе. Отмечу, что издание православного литературного альманаха «Свет Одигитрии» — нужное и благое дело для нашей региональной литературы. Но есть и другие писатели, называющие себя православными. Однажды в разговоре с заведующей кафедрой факультета литературы и журналистики Смоленского государственного университета Ириной Викторовной Романовой я посетовал, мол, так чешутся руки «приголубить» многочисленных наших графоманов, разоблачить их литературную несостоятельность, разобрав, как говориться, стихи по полочкам. В ответ она мне сказала мудрые слова, мол, Владимир Викторович, а стоит ли, люди стремятся к приобщению к духовному и прекрасному, разве не это главное, ведь они получают от своего творчества духовное удовлетворение, без которого счастье жизни на земле не возможно. И действительно ведь так. С тех пор я отрёкся от мысли давать характеристики чьему-либо творчеству, критиковать чьи-то произведения публично. Всё, что я себе позволяю, так это отбор произведений для публикации в литературном альманахе «Под часами», без каких-либо комментариев. Если уж произведения слишком беспомощны, мы просто их не опубликуем в нашем издании. В целом — я не могу дать характеристику не только деятельности православных писателей на Смоленщине, но и деятельности своей писательской организации, для которой издание альманаха «Под часами» стало одной из главнейших задач. Но я глубоко убеждён, что настоящей поэзии без Бога не существует. Либо ты с Богом, либо с дьяволом, обуреваем бесами. На мой взгляд, единственной правильной исходной позицией в оценке художественных произведений является вопрос: «Ты с кем, с Богом или дьяволом?» Об этом в моей книге «ZV. Русское сердце» есть стихотворение. Всем моим соотечественникам, кто прочтёт это интервью, я желаю ясного понимания ответа на этот, самый главный жизненный вопрос.
Подготовила Наталия Годяева.