«Самым добрым, и чистым мастерством»
Свято-Успенский кафедральный собор, золотое пятиглавие которого осеняет наш древний город, считается главной достопримечательностью Смоленска. Особенно впечатляет внутреннее убранство храма: резные позолоченные предалтарный иконостас и иконостасы у стен и столбов, напрестольная сень и архиерейское место, кафедра для проповедей, а также иконы и скульптурные изображения ангелов – творения мастеров XVIIIвека.
Сведения о создателях этого чуда крайне скудны. Главным источником по сию пору остаются труды священника Никифора Адриановича Мурзакевича «История губернского города Смоленска», впервые изданная небольшими тиражами в 1803 и 1804 годах и его же «Дневник», в который священник занёс события из смоленской истории с 1776 по 1834 год.Оба эти труда вошли в юбилейное издание «Истории» Никифора Мурзакевича под редакцией дореволюционного историка-краеведа Ивана Ивановича Орловского, осуществленное Смоленскимгубернским статистическим комитетом в1903 году. 1
Известно, что консисторский 2 архив сгорел ещё в пожаре 1722 года, случившемся на Соборном дворе в архиерейском доме при смоленском архиепископе греке Филофее, который находился на смоленской кафедре с февраля 1722 по июнь 1727 года. Так что, скорее всего, все дела, связанные с началом строительства Успенского кафедрального собора, сгорели.Последствия этого были таковы, что уже через столетие в Смоленске не помнили, когда и кем соборный храм начал строиться.
Мурзакевич, упомянув присланного из Москвы на закладку соборного храма «мастера Алексея Королькова», 3 больше имен строителей собора нигде не называет, а ограничивается перечислением самодержавных государей и государынь, отпускавших денежные суммы и материалы, и смоленских архипастырей, на строительство собора их употребивших.
Что касается внутреннего убранства Успенского собора, то в своем «Дневнике» под 1795 годомв сообщении от 7мартао смерти епископа Смоленского и Дорогобужского ПарфенияМурзакевич пишет, что Преосвященный «составившего план иконостаса Успенского собора (вышиною * 14, а 18 саж.широтою) Силу Михайловича Трусицкого, в его старости, успокоил в архиерейском доме до самой его кончины. Он-то привел в порядок и поставил на место в настоящем величественный, резной работы
____________________________________________
1Св. Н. А. Мурзакевич. История города Смоленска / Юбилейное издание Смоленскаго губернскаго статистическаго комитета под редакцией И.И. Орловского.– Смоленск. Типография П.А. Силина. 1903.
2 Консистория –учреждение епархиального управления и духовного суда, подчинённое епархиальному архиереюи подведомственное Святейшему Синоду.
3 МурзакевичН. А.. История города Смоленска. С. 103.
*В цитатах и документах сохраняется правописание оригинала.
иконостас; у него были три помощника – Петр Дурницкий, Федор Олицкий и
Андрей Мастицкий; работали с 1730 года девять лет за тысячурублей».4
Эти сведения приводятся во всех последующих изданиях во всех текстах, касающихся предалтарного иконостаса Успенского собора.
Ещё Орловский в статье «Об «Истории Смоленска» Мурзакевича», помещенной в упомянутом юбилейном издании «Истории» Никифора Мурзакевича 1903 года указал: «Все последующие историки Смоленска, какого бы вопроса они не касались, неизбежно цитируют Мурзакевича». 5
И это действительно так. В частности, директор Смоленского музея Сергей Дмитриевич Ширяев уже в советское время в своём исследовании «Памятники барокко и влияние Москвы в архитектуре Смоленска 17 и 18 века», опубликованном всборнике «ТрудовСмоленских государственных музеев» издания 1924 года, повторил сведения, содержащиеся в «Дневнике» Никифора Мурзакевича: «Этот иконостас был устроен в 1730 - 39 г. Как самый замысел, так выполнение его принадлежат С и л е М и х а й л о в и ч у Т р у с и ц к о м у (здесь и далее разрядка С.Д. Ширяева.– В.А.), иногда называемому малороссиянином, принадлежавшему, вероятно, к числу западнорусских «резного дела мастеров» или «сницарей». Об участии его в сооружении иконостаса Успенского собора узнаём только благодаря дневнику современника Н.А. Мурзакевича, смоленского историографа, который сохранил ряд интересных для истории искусства Смоленска записей с 1776 по 1834 год. Мурзакевич сообщает, что Сила Трусицкий «составилъпланъ» и «поставилъ на место величественный, резной работы иконостасъ» Успенского собора. Он указывает также, что в выполнении иконостаса принимали участие «помощники» Силы Трусицкого – П е т р Д у р н и ц к и й, Ф е д о р О л и ц к и й и А н д р е й М а с т и ц к и й. Сила Трусицкий с «помощниками» «работали с 1730 года десять лет, за тысячу рублей». Вот и все, что мы знаем о сооружении этого замечательного памятника. Вероятно теми же мастерами и одновременно с предалтарным иконостасом были выполнены – «над престолом сень на столпахърезныхъзолоченыхъ, на них фрамуга резная жъ золоченая», «киоты резные золоченые» на горнем месте и «место архиерейское з балдахиномъ… резное золоченое», которые по общему стилю, деталям, орнаментальному узору и приемам резьбы повторяютпредалтарный иконостас».6
Федор Олицкий и Андрей Мастицкий упоминаются Ширяевым в его труде ещё как авторы резьбы иконостасов у соборных столбов:
_____________________________________________
4 Мурзакевич Н.А. Дневник священника НикифораАдриановича Мурзакевича. 1776–1834 г. г.// Св. Н. А. Мурзакевич. История города Смоленска. – Смоленск, 1903. С. 52.
5 МурзакевичН. А.. История города Смоленска. С. 21.
6 Ширяев С. Д. Этюды по истории архитектуры Смоленска и белорусской Смоленщины. // Труды Смоленских государственных музеев. Вып. 1. Издание Смоленских государственных музеев и Губоно. – Смоленск, 1924. С. 32.
«Кроме предалтарного иконостаса в Успенском соборе находятся иконостасы у столбов и стен, составляющие часть резной декорации собора.
Из них сооружение иконостасов у столбов относится к 1743 – 46 г.,
иконостасы же у стен, повторяющие первые, были сооружены только в 1763 – 72 году. Из дела о достроении смоленского кафедрального собора видно, что в 1743 году подрядились «резного дела мастеры» А н д р е й Д а н и л ь е в с ы н М а с т и ц к и й, д а Ф е д о р И в а н о в с ы н О л и ц к и й в смоленскую соборную церковь «около имеющихся внутри четырехъстолбовъ по учиненному и данному намъ абрису, сделать шестнадцать киотовъ, да казальнiцу для проповеди учительнымъперсонамъ», а за работу предназначалось дать мастерам «денегъдвестевосемдесятърублевъ да некоторое число снедных разных запасов». «Завеличиною и шириною техъкиотовъiнемалоположенною по абрису резбою дело оное продолжалось до октября месяца … 1746 года».7
Сборник «ТрудовСмоленских государственных музеев», выпуска 1924 года ни разу не переиздавался, поэтому исследованиям Ширяева внутреннего убранства Смоленского Успенского кафедрального собора, вплоть до начала нынешнего столетия, 8особого внимания не уделялось. В местной краеведческой литературе утвердилось только мнение исследователя, что в соборном иконостасе «из всей росписи до настоящего времени сохранилось в неприкосновенности только изображение «Великого Архиерея», помещающееся на обычном месте в деисусном чине предалтарного иконостаса»(Икона«Спас Великий Архиерей» в центре деисусного ряда. – В.А.), 9хотя и эта икона оказалась под записями.
Возможно, имена Силы Трусицкого и Петра Дурницкого всплывут ещё в оставшихся вне поля зрения исследователей архивных документах. А пока в Государственном архиве Смоленской области (ГАСО) удалось обнаружить рукописный подлинник контракта, заключённого Андреем Мастицким и Федором Олицким на изготовление киотов и статуй у четырёх соборных столбов. Представляем полный текст этого документа:
1-я стр.
1743 года, июня 11 дня дому преос[вя]*щенного гедеона
Епи[ско]па смоленского идорогобужскоговказенном приказе 10
сказначеем иеромонахом игнатиемпучковскимрезного
_________________________________
7 Ширяев С.Д. Этюдыпо истории архитектуры Смоленска и белорусской Смоленщины.С. 35.
8 См. Аникеев В. М. Под сводами храма // Святыни и подвижники смоленские. –Смоленск, 2009. С. 163-164.
9 Ширяев С.Д. Этюдыпо истории архитектуры Смоленска и белорусской Смоленщины.С. 37.
*В квадратные скобки заключены буквы, опущенные в словах под титлами, либо пропущенные в словах текста.
10 Казённый приказ – один из органов управления при архиерейском доме, выполнявший функции приходно-расходного отделения. В ведении казённого приказа находились различные сборы с духовенства и мирян, учитывались расходы.
дела мастерыандрейданиловс[ы]н мастицкии да фе
дор Иванов с[ы]н олицкои договорились в новоустроен
ную смоленскую соборную каменную ц[е]рковь успения пресвя
тыяб[огоро]д[и]цы против учиненных Абрисов 11 внутрь оныя
церкви зделать следующее.первое:Около име
ющихся четырех столбов каменных обовязатьрезбою
и столярным делом прикоторых имеет быть шес
натцать киотов дляпостановления икон столяр
ным гладким ирезным делом снадлежащимивпри
личных местах наклепками начавше от тумб 12даже
доконцаверхнягошпренгля 13 ввысоту мерою пошеснацати
аршин шириною супротив столпов ипомо(?)штату
положенномунатом же абрисе чтоб резбою вкруг
все столпы обовязаныбыли так как вабрисеизобра
женоионыя киоты связать по углам плотно
на тех киотах по углам между шпренглии на гзымсах14
зделатьнападесталах по одной статуи навсяком
угле стоящеи как показано будет мерою подва
аршина 15 итого шеснатцать статуи такожде
в те киоты зделатьбляты16 гладкияичрез все фуги 17
_созади оныхблятов для крепости дать частыя
жабки18ивыклеитьпенкою19. второе:
_________________________________
11 Абрис – рисунок.
12 Тумба –нижняя часть иконостасов у столбов и стен, в виде прямоугольной иконы, обрамлённой резной филёнкой.
13 Шпренгль – верхняя часть иконостасов у столбов и стен, в виде иконы килевидной формы, обрамлённой резным картушем.
14 Гзымс– карниз.
15 Аршин – старорусская единица измерения длины. 1 аршин = 1/3 сажени = 4 четверти = 16 вершков = 28 дюймов = 0,7112 м.
16 Блят – деревянная доска для писания на ней масляными красками.В данном случае – большая плоская иконная доска.
17Фуга –шов, образуемый при соединении двух деревянных заготовок встык на гладкую кромку.
18По-видимому, металлические стержни, которыми укреплялись деревянные соединения.
19 Вероятно, здесь имеется ввиду костра пеньки, которой проклеены все швы на соборных иконах.
Зделатькатедру20дляпроповедивнеи слова
б[о]жияучителнои персоне столярным гладким
ирезным делом срезными А[н]геламиистатуями
и вовсемподобную против абриса и кнеюлесницу
2-я стр.
Для всходуТретие:Навсе дело оное Лу(нрзб.)
Липовых ипротчии потребных такождедляу
крепления впостановлении киотов катедры
гвоздье или прочье железное должно быть отнего
казначея казенное ипритом поставлении для вспо
можения дать нам плотников осмьч[е]л[ове] к
Аресцы, столяры, ипротчиямастеровыя люди ктой
надлежащиятакожде инструменты всякия
клеи рыбеидоброиисвечи должно д[а]тьснашего
кошту.четвертое:Завсе означенное дело
киотов икатедры взять нам отнего казначея
д[е]н[е]г двестеосмьдесятрублев. Муки рженой
тритцатьчетвертеи, 21 круп гречишных три
четверти, круп ячных три четверти, муки
пшеничной четыре, солоду две, гороху одна четверть,
конопел одна четверть, ветчины дватцать
пуд, 22 борановдватцать, вина простого десят
ведр, соли десять пуд снятковосмь
четвериков, 23 Масла коровья один пуд, масла
коноплянаго четыре ведра, иизоных договорных де
нег взять нам наперед взадатоксорак
рублев как станем надело дазапасов
напропитание что надлежит попрепорции24А про
чия д[е]нгиизапасы брать нам позаработании
дела попрепорции ж безизлишестваивпредь
незабирать, азатем как денги так изапасы
достальныя по окончании, ипопоставлении всего наместе
_________________________________
20 Катедра– кафедра.
21Четверть–русская единица измерения объёма сыпучих тел (1 четверть = 2 осьминам = 8 четверикам = 64 гарнецам = 209,91 л) и жидкостей (1 четверть = ¼ ведра = 3,0748 л).Четвертькак мера объёма сыпучих тел в XIV—XX вв., использовалась для измерения количества зерна, круп и муки.
22 Пуд–русская мера веса, равная 16,38 кг, применявшаяся до введения метрической системы.
23 Четверик– старая русская мера объема сыпучих тел, равная 26,239 л.
24По пропорции(в данном случае – соразмерное соотношение частей).
3-я стр.
взять Нам все сполна. Пятое:дляприска
нияидляподемусмосквывсмоленск надело
означенное работных людей рещиковистоляров
взять Нам отнего казначея две подводы.
шестое:все вышеписанное по абрисам делат
нам безупущения как вгладкомстолярном
так и врезном деле, самым добрым, ичистым
мастерством, совсякоюприлежностию, ибытьнаоном
деле повсидневноотнасрещикам шести ч[е]лов[е]ком
истолярам по препорцииповся ж дни кроме воскрес
ныхигосподских праздников, иникакова в деле повре
жденияихудои работы и остановки неучинить
И неотделав всего дела неостатьипосторонней
работы никому неделатьивовремя того всего
дела непиянствовать, иворовстваникакова
неучинить, аежели мы подрядчики явимся в чем
виновны или забрав д[е]н[ь]ги и запасы инеокончав
дела из смоленсказбежим, и зато ему казначею
игнатию взять нанас на женах и надетях наших
забранныя нами д[е]н[ь]ги и запасы поцене торговой вдвое
исубыткамвчемподсим контрактом своеручно
и подписуемся К сему контракту резного дела маистер
андреи Данилов синмостицкий и вместо товарища
своего Федора Иванова синаолицкогоизасебя руку приложил
На развороте второй и третьей страниц документа, внизу под текстом контракта, во всю ширину, в три строки черными чернилами написано:
Посему договорномуобязателству все вышеписанное
Дело окончено идоговорниеденги и запасы сполна приняты
вчем явствуют особливииросписки в том Для (нрзб.)тки
сего договора Подрядчик андреимостицкий
вместо товарища своего федораолицкого
своеручно подписал.
В переложении на современный русский язык это означает:
«1743 года июня 11 дня вказенном приказе дома преосвященного Гедеона, епископа Смоленского и Дорогобужского,мастера резного дела Андрей Данилов сын Мастицкий и Фёдор Иванов сын Олицкий договорились
сказначеем иеромонахом Игнатием Пучковским в «новоустроенную» смоленскую соборную каменную церковь Успения Пресвятой Богородицы, по выполненным рисункам, внутриэтой церкви сделать следующее:
Первое:«обвязать»(опоясать) резьбой и столярным делом четыре имеющихся каменных столба, прикоторых должно быть шестнадцать киотов дляпомещения икон, столярным гладким ирезным делом, снадлежащими вприличных местах наклепками, начав, от тумби доконца верхнегошпренгля ввысоту, мерою по шестнадцать аршин, шириною супротив столпов ипомо(?) штату,положенному натом же абрисе, чтоб резьбой вокругвсе столпы «обвязаны» были, так как в рисунке изображено и эти киоты связать по углам плотно; на тех киотах по углам между картушами верхних икон на карнизах сделать на пьедесталах по одной статуе на каждом углу стоящую, как показано будет мерою, подвааршина. Итого шестнадцать статуй. Также в те киоты сделать большие доски гладкие и через все стыки сзади оных досок, для крепости дать частые «жабки» и выклеить пенькой. Второе:Сделать кафедру для проповеди, в ней слова Божии учительной персоне столярным гладким и резным делом, с резными Ангелами и статуями и во всем подобную рисунку, и к ней лестницу для всхода. Третье: На все дело оное лу(нрзб.)липовых и прочих потребных также для укрепления в установки киотов и кафедры, гвозди или прочее железное, должно быть от него казначея казенное и при установке их, для вспоможения дать нам плотников восемь человек. А резчики, столяры, и прочие мастеровые люди к тому необходимые, также инструменты всякие, клей рыбий добрый и свечи должно дать с нашего кошту (за наш счёт).Четвертое: За все означенное дело – изготовление киотов и кафедры взять нам от него, казначея, денег двести восемьдесят рублей. Муки ржаной тридцать четвертей, круп гречишных три четверти, круп ячных три четверти, муки пшеничной четыре, солода две, гороха одна четверть, конопли одна четверть, ветчины двадцать пудов, баранов двадцать, вина простого десять ведер, соли десять пудов, снетков восемь четвериков, масла коровьего один пуд, масла конопляного четыре ведра,и из оных договорных денег взять нам наперед в задаток сорок рублей, как начнёмдело, да запасов на пропитание, что надлежит по «препорции». А прочие деньги и запасы брать нам в процессе работыпропорционально же, без излишества и впредь не забирать, а затем, как деньги, так и запасы остальные, по окончании, и,поустановлении всего на место,взять нам все сполна.Пятое: Для поиска и перевоза из Москвы в Смоленск на означенное дело работных людей резчиков и столяров, взять нам от него, казначея, две подводы. Шестое: Все вышеописанное по рисункам делать нам без упущения, как в гладком столярном, так и в резном деле, самым добрым, и чистым мастерством, со всем прилежанием, и быть на оном деле повседневно от нас резчикам шести человекам и столярам пропорционально, во все дни, кроме воскресных и господских праздников, и никакого в деле повреждения и худой работы, и остановки не учинить.И, не сделав всего дела, не бросать и посторонней работы никому не делать,и во время того всего дела не пьянствовать, и воровства никакого не учинить, а ежели мы подрядчики явимся в чем виновны или забрав деньги и запасы и не окончив дела из Смоленска сбежим, за то ему, казначею Игнатию, взять на нас, на женах и на детях наших, забранные нами деньги и запасы по цене торговой вдвое и с убытком, в чем под сим контрактом своеручно и подписываемся».
Под текстом контракта рукой Андрея Мастицкого начертана расписка об окончании работ:
«По сему договорному обязательству все вышеписанное дело окончено и договорные деньги и запасы сполна приняты (получены) в чем явствуют особливые расписки в том для (нрзб.)тки сего договора подрядчик Андрей Мостицкий вместо товарища своего Федора Олицкого своеручно (собственноручно) подписал».
Обнаруженная подлинная рукопись свидетельствует, что с июня 1743 по октябрь 1746 года «резного дела мастера» Андрей Данилович Мастицкий и Феодор Иванович Олицкий по контракту, заключённому с казначеем архиерейского дома иеромонахом Игнатием Пучковским, изготовили по «учинённому абрису» (то есть, по готовому рисунку) шестнадцать киотов вокруг четырёх внутренних столбов вновь «устроенной»соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы и шестнадцать статуй ангелов, помещенных между картушами верхних икон киотов, на пьедесталах, установленных на карнизах, по одной статуе на каждом углу. Также мастера изготовили кафедру для проповеди «с резными ангелами и статуями», соответствующими представленному рисунку, и лестницу для «всхода» на кафедру.
За «все означенное дело» мастера должны были получить от казначея двести восемьдесят рублей, а также съестные припасы, подробно перечисленные в контракте.
О том, что контракт был выполнен свидетельствует расписка о том, что«все вышеписанное дело окончено и договорные деньги и запасы сполна приняты».
Пописывая контракт Андрей Мастицкий назвал себя «резного дела маистер» и фамилию свою написал через «о» –Мостицкий. В расписке об окончании работ и получении оплаты Мастицкий именует себя уже «подрядчиком»,фамилию свою также пишет через «о». В обоих случаях Мастицкий подписывает документ и «за товарища своего» Феодора Олицкого, который, судя по всему, был неграмотным.
Далее следует отметить, что в контракте речь идёт о договорённости «обвязать резьбой и столярным делом четыре имеющихся каменных столба», то есть изготовить шестнадцать «киотов» и, соответственно, шестнадцать статуй. В то время, как одинаковые по конструкции иконостасы-«киоты» в Успенском кафедральном соборе устроены не только около четырех внутренних столбов, но ещё по два на столбах, находящихся в алтаре и скрытых большим предалтарным иконостасом, а также у северной, южной и западной стен собора.
Вероятнее всего, это, не упомянутое в контракте 1743 года «резное и гладкое столярное» убранство, выполнено в период с 1763 по 1772 год, во время переделки сводов храма и переустройства внутреннего пространства – выделения в западной части собора помещений ризницы и усыпальницы и устройства хоров.25Принимали ли участие в изготовлении этих иконостасов уже известные нам Андрей Мастицкий и Феодор Олицкий, нам неведомо, поскольку контракты на проведение работ«внутри оныя церкви»в 1763– 1772 годы пока не обнаружены.
Владимир АНИКЕЕВ, искусствовед
___________________________
25 См. Аникеев В. М. Под сводами храма // Святыни и подвижники смоленские. – Смоленск, 2009. С. 169-170.
СМОЛЕНСКАЯ СВЯТЫНЯ
(11.10.2017 г.)
Из Византии, земли окормлённой Апостолами, родины многих первохристиан – мучеников и праведников, Божиим промыслом и провидческим выбором святого равноапостольного князя Владимира пришёл на Русь Свет православия. Вместе с ним, засиял на русской земле дивный лик Пречистой Божией Матери, которая обрела на Руси второй свой дом. Чудотворными Своими иконами окружила Она русскую землю, распростёв над ней Свой защитный Покров. Охранительницей западных рубежей Руси стала икона Божией Матери Одигитрии (Путеводительницы), первообраз которой, по мнению исследователей, находился в древнем византийском монастыре Одигон, а потом в императорском дворце во Влахернах (пригород Константинополя).
Считается, что этой иконой византийский император Константин IX Мономах благословил свою дочь Анну, выдавая ее в 1046 году замуж за черниговского князя Всеволода Ярославича. Известно, что сын Всеволода, Владимир, получивший по своему деду прозвище Мономах (Единоборец), перенес икону в Смоленск и она была помещена в древнем, заложенном князем в 1101 году в городском детинце соборе, достроенном его внуком Ростиславом в 40-е годы XII века.
Во время татарского нашествия, в 1239 году, когда кочевники находились в 25-ти верстах от города, через свою икону Богоматерь призвала к себе жителя Смоленска воина Меркурия и благословила его на ратный подвиг, сообщив при этом, что ожидает его «венец победы и вечного блаженства»…
В конце XIV или в начале XV века древняя икона была перенесена из Смоленска в Москву. По одним предположениям, это сделала Софья Витовтовна, супруга великого князя московского Василия I Дмитриевича. По другой версии – древнюю икону Одигитрии привез в Москву в 1404 году последний смоленский князь Юрий Святославич, который приехал к Василию Дмитриевичу в Москву просить помощи, чтобы тот оборонил его от князя Витовта, тестя своего. В том же году великий князь литовский Витовт вероломно захватил Смоленск, а чудотворная икона была помещена в один из московских соборов.
В 1456 году по просьбе смоленского епископа Мисаила, прибывшего в Москву в свите польского короля Казимира вместе с наместником города и многими знатными горожанами, великий князь московский Василий Васильевич II Темный, посоветовавшись с митрополитом Ионой и боярами, отпустил древнюю икону обратно в Смоленск, находившийся тогда под властью Литвы.
В 1514 году великий князь московский Василий III Иванович освободил Смоленск от литовцев, а в 1524 году, по данному им обету, в память возвращения Смоленска в состав русского государства, основал в Москве на месте прощания жителей первопрестольной со смоленской святыней Новодевичий монастырь. Главный монастырский храм был освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии. В 1525 году в этом храме был поставлен список со смоленской чудотворной иконы и установлен праздник в честь древнего образа – 28 июля (10 августа по н. ст.). С тех пор иконы типа смоленской Одигитрии получают широкое распространение на Руси, и многие из них отмечаются чудотворениями. В Смоленске же образ Одигитрии становится настолько чтимым, что город становится обладателем еще одной чудотворной иконы Божией Матери Одигитрии Смоленской – Надвратной.
Появление этой иконы связывают со строительством в городе грандиозного оборонительного сооружения – Смоленской крепостной стены и именем Бориса Годунова. В то время уже фактически правитель страны, прибыв в Смоленск в 1595 году на закладку крепостной стены, не мог не преклонить колена перед чудотворной иконой. Тем более, что перед тем, как повелеть закладывать в Смоленске основание «града» ближний великий боярин пел «у пречистые Богородицы Смоленския молебная».
Далее, священник Никифор Мурзакевич в своей «Истории губернского города Смоленска» сообщает: «Над Днепровскими воротами в башне стоял внутри города под шатриком с 1602 года Чудотворной Образ Богородицы Смоленской, яко Патрон города». Впоследствии смоленская историография накрепко связала это сообщение с именем царя Бориса, якобы пожаловавшего городу Надвратную икону на освящение крепостной стены по завершению её строительства. Хотя в 1602 году Борис Годунов в Смоленск не приезжал – в стране свирепствовали мор и голод.
В трагическое для Смоленска смутное время соборная икона заблаговременно, еще до осады города поляками в 1609 году, была вывезена сначала в Москву, потом в Ярославль. Где находилась Надвратная икона во время польской осады 1609 – 1611 годов, неизвестно. Следующее сообщение в «Истории» Никифора Мурзакевича гласит: «Архиепископ Варсонофий Московитянин, из фамилии Еропкиных прибыл в Смоленск. Он по указу Государеву в 1673 году возил с собою в Москву для возобновления две Чудотворных Богородичных Иконы, кои ныне стоят одна в большом соборе, а другая на Днепровских воротах».
Поскольку Днепровская (Фроловская) башня, на которой «под шатриком» находилась икона, сильно пострадала во время польской осады и частично была разобрана, в 1729 году Надвратная икона была помещена в деревянную церковь Рождества Богородицы, устроенную «при башне над воротами на каменных кельях». В 1793 году вместо деревянной заложили каменную церковь в честь иконы Богоматери Одигитрии, которую освятили 3 мая 1800 года. По «сказанию» священника Никифора Мурзакевича, в этом храме перед чудотворной иконой покаялся и исцелился от страшной болезни ельнинский помещик Ф. Б. Пассек.
В Отечественную войну 1812 года, во время нашествия французов, древняя соборная икона проделала тот же путь, что и в 1609 году, – сначала в Москву, затем в Ярославль. Надвратную икону, находившуюся в то время из-за перестройки Одигитриевской церкви в соседнем Благовещенском храме, вечером 5 (18 по н. ст.) августа, покидая город, по распоряжению генерала А.П. Ермолова, взяли воины 1-й артиллерийской роты капитана Глухова 3-й пехотной дивизии.
События 1812 года не только упрочили славу Надвратной иконы Божией Матери Одигитрии, но и возвели её в ранг воинской святыни русского народа. Вместе с войсками, на передке зарядного ящика, она продела весь боевой путь русской армии от Смоленска до Бородино, где перед ней был проведен молебен, описанный в знаменитом романе «Война и мир», и далее до Тарутинского лагеря и обратно по старой Смоленской дороге до Красного, места окончательного разгрома врага на реке Березине.
«Войска с благоговением зрели посреди себя образ сей и считали оный благоприятным залогом всевышнего милосердия. При одержании над неприятелем важных побед и успехов приносимо было всегда благодарственное молебствие пред иконою» - писал в своём письме старшему на то время духовному чину Смоленска протоиерею Алексею Васильеву командующий 3-й пехотной дивизией генерал-лейтенант П.П. Коновницын по возвращении иконы в Смоленск «по воле главнокомандующего всеми армиями, Его Светлости генерал-фельдмаршала Михаила Ларионовича Голенищева-Кутузова».
Свою чудотворную Заступницу смоляне торжественно встречали в воскресный день 10 ноября 1812 года. Тогда же поразило всех пророческое: «…пребысть же Мариам с нею яко три месяцы и возвратися в дом свой» (Лк. 1. 56). А 25 декабря была возвращена из Ярославля и древняя соборная икона, которая также была встречена крестным ходом.
С тех пор древний чудотворный образ не покидал Смоленск. Икона оставалась в действующем соборе до его закрытия в 1933 году и после, по-видимому, вплоть до занятия Смоленска немецкими войсками в июле 1941 года. Но, в 1943 году, после освобождения города её в Успенском соборе не оказалось. При этом нет никакой достоверной информации, что древняя икона Божией Матери Одигитрии Смоленской была похищена из собора в годы советской власти или уничтожена или вывезена оккупантами. Икона, как говорили в стародавние времена, исчезла «по грехам нашим», что оставляет надежду, что древняя святыня Смоленска будет когда-нибудь обретена и триумфально возвратится в дом свой.
Надвратная Смоленская икона Божией Матери Одигитрии принимала участие в юбилейных торжествах 1912 года на Бородинском поле, куда хоругвеносцы пронесли её на руках по многим городам смоленской земли, совершая по пути молебны в храмах и монастырях. После установления советской власти, в 1928 году надвратная Одигитриевская церковь была закрыта, а чудотворная икона передана в атеистический музей, располагавшийся с 1934 года в Успенском кафедральном соборе. Там она была обнаружена верующими в августе 1941 года, в период оккупации города немецкими войсками. Поскольку, богослужения в соборе были возобновлены, лишившаяся оклада икона, была обрамлена парчовой пеленой и поставлена на место древней иконы на возвышении у юго-западного столба. В трудную для смолян годину немецкой оккупации икона служила им Заступницей и Утешительницей. В 1954 году на пожертвования верующих для иконы был изготовлен новый серебренный позолоченный оклад. В таком виде, под слоем записей, укрытая поздним окладом она простояла до 2012 года, когда было принято решение об участии иконы, как воинской святыни и покровительницы русской армии, в праздновании на Бородинском поле 200-летия Отечественной войны 1812 года. По благословлению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Надвратная икона Божией Матери Одигитрии была доставлена из Смоленска на поле русской воинской славы и установленана соборной площади Спасо-Бородинского женского монастыря, а по завершении юбилейных торжеств перевезена в Москву в храм Христа Спасителя. Здесь, после совершённого 9 сентября Патриаршего богослужения, икона находилась еще пять дней, чтобы москвичи и паломники могли поклониться Святыне, а потом передана в Государственный научно-исследовательский институт реставрации (ГосНИИР) для проведения реставрационных работ. Сложная и кропотливая работа продолжалась два года и два месяца, и по её завершении обновлённый образ вновь был установлен в кафедральном московском храме Христа Спасителя, где пребывал 10 дней, а 15 февраля 2015 года в праздник Сретения Господня икона вернулась в Смоленск. Встреченная тысячами верующих горожан, Защитница и Предстательница в нашей жизни, чудотворная Надвратная икона Божией Матери Одигитрии вновь заняла свое место в Свято-Успенском кафедральном соборе, чтобы осенять смолян Божественной благодатью Своей.
«Ты верным людям — Всеблагая Одигитрия, Ты – Смоленская Похвала и всея земли Российския – утверждение! Радуйся, Одигитрие, христианом спасение!»
Владимир АНИКЕЕВ, искусствовед
Петрова Елена Михайловна,
кандидат психологических наук,
доцент кафедры общей психологии СмолГУ
«Блаженны не видевшие и уверовавшие», — сказал Спаситель апостолу Фоме, когда тот вложил пальцы в Его раны. Увы, почесть себя «не видевшими и уверовавшими» мы, «граждане XXI века», не можем, потому что увидеть Туринскую плащаницу — это почти то же самое, что вложить персты в крестные раны Христа..
О Плащанице Иисуса Христа нам повествуют все четыре канонических Евангелия. Так, в Евангелии от Марка мы читаем: Пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия. Он осмелился войти к Пилату и просил Тела Иисуса... Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе, который был высечен в скале; и привалил камень к двери гроба. Как это ни удивительно, но мы имеем веские основания полагать, что эта Плащаница, в которой Иосиф и Никодим погребли тело Христа сохранилась до наших дней.
В далеком городе Турин на севере Италии, в католическом соборе, высоко над алтарем, защищенная пуленепробиваемым стеклом и системой сигнализации, запечатанная в драгоценном ковчеге, скрытая от взоров посторонних, хранится Плащаница Спасителя, которая таинственным образом несет на себе изображение Его распятого тела.
Что же представляет собой эта величайшая реликвия христианства и, без преувеличения, один из самых загадочных артефактов, известных миру уже две тысячи лет.
Для беспристрастного наблюдателя Туринская Плащаница – кусок древнего полотна чуть больше четырех метров в длину и метра в ширину. На этой ткани имеются два образа обнаженного мужского тела во весь рост, расположенные симметрично друг к другу голова к голове. На одной половине Плащаницы - образ мужчины со сложенными впереди руками и ровно лежащими ногами; на другой половине - то же тело со спины.
Изображение на Плащанице неяркое, но достаточно детальное, оно дано одним цветом: желтовато-коричневым разной степени насыщенности. Невооруженным взглядом можно различить черты лица, бороду, волосы, губы, пальцы. Специальные методы наблюдения показали, что изображение совершенно правильно передает особенности анатомии человеческого тела, чего не удается достичь в изображениях, сделанных рукою художника. На Плащанице имеются следы крови, текшей из многочисленных ран: следы кровоподтеков на голове от шипов тернового венца, следы от гвоздей в запястьях и в ступнях ног, следы от ударов бичей на груди, спине и ногах, большое кровавое пятно от раны в левом боку. Вся совокупность фактов, полученных при исследовании Плащаницы научными методами, свидетельствуют в согласии с евангельским повествованием, что образ на ней возник тогда, когда тело Иисуса Христа лежало в погребальной пещере на одной половине Плащаницы, а другая половина, обернутая через голову, покрывала Его тело сверху.
Так же на полотне хорошо видны, по обе стороны от отпечатков, в небольшом отдалении от них, две резко выделяющиеся темные полосы, по которым ткань обгорела при пожаре в 1532 г. Явственно видны следы воды, попавшей во время тушения пожара 1532 г.; заплатки на прожженных местах, пришитые в 1534 г.; и более древние отверстия в виде буквы «Г», прожженные в ткани еще до пожара 1532 г.
В настоящее время святое полотно представляет собой объект изучения огромного числа наук, религии и искусства. По всему миру организованы десятки центров по изучению Плащаницы. В 1986 году по благословению Святейшего Патриарха Алексия II такой Центр открыли и в Москве при Сретенском монастыре. На сегодняшний день появилась даже наука – синдология, от греческого «синдон» - Плащаница. Но и сейчас от нас полностью скрыт механизм формирования необыкновенного образа, отпечатавшегося на древнем полотне.
Но какова же история, которую «прожила» Плащаница за прошедшие две тысячи лет.
Путь Туринской Плащаницы, явно прослеживается лишь с XIV века, когда она таинственным образом оказалась во Франции в г. Лире у графа Жофрэ де Шарни. В 1353 году он публично объявил о нахождении у него Плащаницы и передал её в приход местной церкви, где Туринская Плащаница впервые была выставлена в городском храме, что вызвало резкий протест местного епископа. Дело осложнялось тем, что Жофрэ де Шарни не мог объяснить ее происхождение.
В 1452 году внучка графа Жофрэ, Маргарита де Шарни, передает (а скорее всего продаёт) плащаницу герцогу Савойскому. В столице которого, в соборе французского города Шамбэри плащаница и хранилась, до момента перенесения в Турин. С 1578 года по сей день плащаница хранится в специальном ковчеге в соборе Иоанна Крестителя в Турине, и ее судьба известна буквально по месяцам.
Но постараемся проследить историю Туринской Плащаницы в глубине веков. Согласно церковному преданию Православной Церкви, обнаруживаются недвусмысленные свидетельства XI-XII веков о том, что Святая Плащаница хранилась в Константинополе в храме Святой Софии и что она выставлялась для поклонения на Страстной Hеделе. Особую ценность имеет сообщение Николая Мазарита, спасшего Святую Плащаницу от огня во время бунта императорской гвардии в 1201 г. Свидетельство об исчезновении Плащаницы из Константинополя во время разгрома города в 1204 г. крестоносцами дает летописец IV Крестового похода Робер де Клари: "И среди других был монастырь, известный под именем Пресвятой Девы Марии Влахернской, где хранилась Плащаница, которой наш Господь был обернут. И никто дальше не знал, что случилось с этой Плащаницей после разгрома и расхищения города".
В это время Плащаница, как и многие другие святыни, была захвачена крестоносцами и увезена в Западную Европу. Историки не без основания считают, что Плащаница все это время хранилась у тамплиеров (христианский военизированный орден, основанный в XII веке). Доктор Ян Вильсон обратил внимание на одно странное совпадение. Основатель ордена тамплиеров состоял в родстве с руководителем вышеупомянутого крестового похода. А глава ордена тамплиеров носил то же самое имя - Жофрэ де Шарни, - что и первый официальный обладатель Туринской Плащаницы. Hадо заметить, что в крестовом походе 1204 года на Константинополь, участвовали рыцари из Италии, Франции и Hормандии.
Можно предположить, что Жофрэ де Шарни "тамплиер" был родственником Жофрэ де Шарни "второму" и во время гонения на орден он передал ему на хранение ту Св. Плащаницу, которая была захвачена в Константинополе сто пятьдесят лет тому назад. Тогда становится понятным затруднение Жофрэ де Шарни "второго" объяснить тайну приобретения им Плащаницы - прошло всего сорок два года после казни тамплиеров, и они продолжали оставаться вне закона. Что касается места нахождения святой Плащаницы до Константинополя, то здесь следует обратиться к православному миру, где широко почитаются иконы, однако почти нет сведений о Плащанице. Зато в Византии хорошо известна и очень почитаема другая святыня - "Hерукотворный Спас" или, по-гречески, Мандилион (от арабского "плат") из Едессы. В русском языке за ней закрепилось название "Убрус".
Для освобождения Мандилион из ставшего к тому времени мусульманского города Едессы был предпринят военный поход, который успешно завершился в 944 году, и весь Константинополь праздновал внесение Hерукотворного Образа в город. Плащаница, напротив, появилась в Константинополе незаметным образом.
До последнего времени считалось, что это две совершенно разные святыни. Одна была размером с плат, другая имела длину покрывала. Hа одной изображен лик, на другой - все тело. Hа Мандилион, полагали, изображен в цвете лик живого Иисуса Христа с открытыми глазами, о характере изображения которого мы можем сейчас судить по иконам "Hерукотворного Спаса". Однако, внимательно изучив исторические сведения о Мандилион, д-р Вильсон и другие ученые пришли к выводу, что Туринская Плащаница и Мандилион, или Убрус, - это один и тот же предмет, но в разные моменты своей истории.
Историкам Византии хорошо было известно, что Мандилион из Едессы называли и другим греческим именем - tetradiplon. Значение этого слова - "сложенный четыре раза" - было неясным. Если же мы обратимся к Туринской Плащанице, то станет понятен смысл этого названия. По следам от пожара, в котором Плащаница сильно пострадала, можно определить, что четырехметровая Плащаница была сложена четыре раза так, чтобы лик оказался посередине и на поверхности сложенной Плащаницы, высота которой составляла в таком виде пятьдесят сантиметров. Именно в сложенном состоянии, к тому же под окладом, Плащаница хранилась в Едессе. Поэтому "Hерукотворный Образ" из Едессы был известен именно как образ одного лишь лика Спасителя, и именно как нерукотворный образ лика он попадает в Константинополь.
Если дело обстояло так, как предполагают историки Туринской Плащаницы, если Туринская Плащаница и православный "Hерукотворный Образ" из Едессы - один и тот же предмет, то мы можем проследить историю Плащаницы вплоть до 525 года, когда святой Мандилион был обретен спрятанным в стенной нише над городскими вратами в городе Едесса на севере Месопотамии (современный г. Урфа, Турция). Это событие радикальным образом повлияло на канон изображения Господа Иисуса Христа. Дело в том, что до VI века Иисуса Христа изображали круглолицым, без бороды и с короткими волосами. Ученые находят более двадцати признаков, по которым можно отождествить образ на иконах "Hерукотворного Спаса", списанных с Мандилион, и образ на Туринской Плащанице. Имеются признаки, по которым можно судить, что копии делались именно с Туринской Плащаницы. Так, грубая структура нитей на ткани Плащаницы в области между бровей и струйка крови посреди лба привели к возникновению характерных черт, которые можно обнаружить на иконах "Hерукотворного Спаса", например вбивающиеся на лбу Спаса пряди волос (потёки крови на плащанице).
В Едессу Плащаница или Мандилион попадает благодаря царю Абгару V, правителю Едессы, современнику Иисуса Христа, и благосклонному к христианству. Однако сын Абгара обратился к язычеству, следствием чего и стало захоронение Плащаницы, которая была обретена спустя двести пятьдесят лет в 525 году.
О том, что Плащаница существовала и раньше, что она не погибла при Понтии Пилате, мы узнаем из апокрифов второго века - "Евангелие от Евреев" и "Тайны деяний Спасителя", а также из повествования четвертого века о святой равноапостольной Hине, просветительнице Грузии. Таким образом, историю Плащаницы, хотя и пунктирно, удается восстановить вплоть до дней Иисуса Христа.
По преданию Плащаница какое-то время хранилась у святого апостола Петра, а затем передавалась от ученика к ученику. В сочинениях доконстантиновой эпохи она практически не упоминается, ибо это была слишком большая святыня и сведения о ней могли бы послужить поводом для поисков ее языческими властями и привести к ее уничтожению.
Известно, что сестра императора Феодосия II святая Пульхерия в 436 г. поместила Плащаницу Христа в базилику Пресвятой Богородицы во Влахерне, близ Константинополя. О Святой Плащанице упоминает в своем письме святитель Браулин, епископ Сарагосский.
В 640 г. Арнульф, епископ Галльский, в описании своего паломничества в Иерусалим упоминает Святую Плащаницу и дает ее точное измерение. О пребывании Святой Плащаницы в Иерусалиме в первых годах IX в. свидетельствует Епифаний Монако. Возвращение Святой Плащаницы из Константинополя в Иерусалим в VII в. связано, видимо, с развитием в Византии иконоборчества (635- 850 гг.) и опасностью ее уничтожения.
В конце XI в. вновь появляются сведения о Святой Плащанице из Константинополя.
Главный вопрос, которым задаются все ученые состоит в следующем: является ли Туринская плащаница той самой подлинной Плащаницей, в которую Иосиф из Аримафеи положил снятое с креста пречистое тело Богочеловека, и в которой Он Воскрес?
Научное исследование изображения на плащанице началось в Сорбонне в 1900 г. Профессор сравнительной анатомии Айвес Делаж с очевидностью доказал, что изображение является анатомически безупречным до мельчайших подробностей. Характерные особенности суровости смерти, истязаний плетью, ран, потоков крови показывали, что изображение является отражением какого-то неизвестного науке процесса, который запечатлел на ткани цветное, негативное, анатомически правильное изображение замученного на кресте, а затем погребенного в этой льняной ткани Человека.
Полотно показывает, что Страдавший и Погребенный был жестоко избит римским флагрумом, что Он был увенчан шипами; что он жестоко истекал кровью, что Он нес на плече изранившую Его тяжелую балку, а грудь Его пронзили копьем. Образцы из отпечатка в области ступни содержат арагонит с примесью железа и стронция. Такое вещество встречается редко, но его находят в выборках почвы из Иерусалима. При фотографировании в поляризованном свете пятен крови на Плащанице, некоторые пятна оказались более темными, чемпрочие. Дальнейшее исследование выявило, что на кончике носа, на колене, нижней части ног, и ступней кровь смешалась с пылью. Последующий анализ показал, что пыль на носе, колене и ногах одного и того же вида. На основании этих данных можно заключить, что Тот, Кто отпечатался на Плащанице, неоднократно падал под тяжестью поперечной балки креста, в то время когда Его вели на казнь.
Кто же ходил по Палестине в I веке, Кого осудивши на страшную смерть, подвергли бичеванию и пригвоздили ко кресту, Кого пронзили копьем, Кто жестоко страдал и был погребен в этой Плащанице, Кто восстал из нее по прошествии малого времени не потревожив никаких следов? Напрашивается только один вывод!
Материал прекрасного полотна Туринской плащаницы представляет собой отрез льняной ткани длиной 4,36 м и шириной 1,1 м. Размеры эти отнюдь не случайны. Они соответствуют 8 на 2 локтей (cubits), то есть древнейшим мерам длины применяемым в античном мире. В том числе их использовали в Израиле.
Еще в 1976 г. ткань была подробно изучена Raes, который определил ее как старинное льняное полотно, сотканное зигзагом 3 на 1.
Достоверно установили следующее: льняная ткань Туринской плащаницы имеет примесь хлопка с Ближнего востока, по своему типу принадлежит к тем же тканям, которые найдены археологами и относятся к самому началу нашей эры, спряденавручную и соткана на ручном ткацком станке по всем правилам Иудейских предписаний, а ее размеры кратны стандартным мерам длины, применяемым в античности. Никаких противоречий с Евангельским повествованием не обнаруживается!
В 1978 г. криминалист доктор Фрай установил, что на Плащанице имеются 49 различных видов пыльцы растений (58 минус 9 общесредиземноморских видов). Из оставшихся: 13 видов произрастают только в районе пустыни Негев и в области Мертвого моря, 20 видов кроме того – в степных районах юго-западной Турции и северной Сирии, а также в районе Стамбула, 16 видов относятся к растениям произрастающим в различных местах, в том числе – Европе. Таким образом, доктор Фрай научно установил, что Туринская плащаница находилась в прямом контакте с окружающей средой в древней Палестине, на территории древней Эдессы, в Константинополе (ныне – Стамбул), и в Европе. Этот вывод точно соответствует как имеющимся в нашем распоряжении историческим фактам, так и древним преданиям о перемещениях Туринской плащаницы.
Следующая сфера исследований дотрагивается очень деликатной, но на редкость важной области – мы прикасаемся к кровавым следам, облик которых способен привести в благоговейный трепет. Обращая взор на ткань, мы видим, что все тело покрыто ранами от глубоких ссадин при бичевании, запекшаяся кровь, в которых имеет кармино-красный цвет. Крупные пятна крови такого же цвета покрывают места, по которым она текла из пронзенных рук и ног, с большим благоговением мы созерцаем поток крови от прободения копьем в области груди, ручейки запекшейся крови на голове от проколов шипами. По сути дела вся плащаница залита кровью!
Как это может быть, говорит наш пораженный разум? Быть может перед нами совсем и не кровь? Но исследования под микроскопом нитей извлеченных в 1978 г. как из области изображения, так и из области кровяного пятна показали, что на нитках ткани нет ни малейших признаков пигментов или красителей, с помощью которых можно было бы окрасить плащаницу, чтобы получить изображение. Естественным образом кровь пропитывает верхнюю часть волокна, а в просветах между нитями и на самой ткани нет постороннего красящего материала. Учеными было проведено 12 специальных тестов, которые подтвердили, что на Плащанице находится действительно настоящая человеческая кровь IV группы.
Еще один наиважнейший вопрос, который будоражит умы ученых – каков истинный возраст плащаницы. Неразрешимая проблема, которая встала перед учеными, изучающими Туринскую Плащаницу, это результаты по датированию Туринской Плащаницы радиоуглеродным методом, полученные в 1988 г. В этом году было позволено отрезать от Плащаницы кусочек ткани размером около семи квадратных сантиметров. Датирование было осуществлено тремя независимыми лабораториями, которые пришли к одинаковому результату: Туринская Плащаница была изготовлена в XIV веке, т. е. не является подлинной Плащаницей Иисуса Христа.
Этот результат приходит в противоречие со всеми другими фактами. Для объяснения результатов датирования радиоуглеродным методом была предложена гипотеза о превращении изотопов углерода в ткани Плащаницы в результате ядерных реакций, вызванных жестким излучением неизвестной природы. Однако ядерные реакции начинают происходить при столь высоких энергиях, при которых ткань Плащаницы становится совершенно прозрачной, и таким излучением невозможно будет объяснить возникновение изображения в тонком поверхностном слое толщиной порядка 10 микрон.
Однако в истории Плащаницы задокументированы события, при которых полотно ее должно было быть загрязнено более молодым углеродом. В 1508 г.Плащаницу торжественно вынесли на поклонение народу и, чтобы доказать ее подлинность (что Плащаница "все та же", неписаная), долго кипятили ее в масле, подогревали, мыли и много терли, но не могли снять и уничтожить отпечатков. При этом загрязнение могло произойти за счет углерода масла; кроме того, в результате подогревания могло нарушиться равновесие изотопной системы. Плащаница неоднократно горела или, во всяком случае, попадала в пожары в 1201, 1349, 1532, 1934 гг. На ней хорошо видны следы этих пожаров, в том числе даже следы капель расплавленного серебра, прожигающих ткань. Например в 1532 году Плащаница сильно пострадала от пожара в соборе французского города Шамбэри. Серебряный ковчег, где она хранилась, расплавился, помещение храма было, сильно задымлено и в этих условиях Плащаница находилась несколько часов.
Прямые научные исследования Плащаницы смогли дать ответ на первые два вопроса: о природе изображения и о природе пятен крови на ней. Однако попытки понять механизм возникновения образа на Плащанице встретились с непреодолимыми трудностями. Ситуация в исследованиях Туринской Плащаницы сейчас сложилась таким образом, что полученные о ней сведения достаточны, чтобы отвергнуть все гипотезы, предлагаемые для объяснения механизма возникновения образа.
Эти гипотезы можно разбить на четыре класса:
- Туринская Плащаница - произведение кисти художника (явно не реально)
- Образ на Туринской Плащанице - результат прямого контакта с объектом
- Образ на Туринской Плащанице - результат диффузионных процессов
- Образ на Туринской Плащанице - результат радиационных процессов.
Эти гипотезы были подвергнуты теоретическому и экспериментальному исследованиям, в частности, д-ром Джексоном. Было показано, что контактные механизмы позволяют передать тонкие детали поверхности объекта, но они не способны создать образ, который интенсивностью цвета передавал бы плавно изменяющееся расстояние между тканью и объектом. С другой стороны, диффузионные и радиационные процессы, с учетом поглощения в среде, могут создать образы, которые несут в себе информацию о расстоянии между объектом и тканью, но они не способны создать образы, обладающие нужным разрешением, т. е. обеспечить достаточно высокую точность в передаче деталей, какую мы находим в изображении на Туринской Плащанице.
Но самая главная тайна святой Плащаницы в том, то она – свидетельство не только или не столько смерти Иисуса Христа, но, прежде всего, Его Воскресения. Все гипотезы, которые были предложены для объяснения механизма возникновения образа на Плащанице опровергаются теми данными, которые получены при исследовании Туринской Плащаницы. И ученые вынуждены делать предположение о неестественном происхождении этого образа. По мнению ученого-физика, сотрудника российского центра исследования Плащаницы при Сретенском монастыре в Москве А.В. Белякова, в момент Воскресения Иисуса Христа Его тело исполнилось Божественными энергиями, которые не распространялись как радиация, как излучение. Эта энергия напоминала Неопалимую Купину, то есть огонь горел, но не распространялся, а имел форму человеческого тела. Но плотность этой энергии быстро падала в зависимости от расстояния. Только предположив такой механизм, мы можем, исходя из одних данных, полученных на Плащанице, просчитать и другие. И тогда получается, что Плащаница нам являет не только образ смерти Христа, но и образ Воскресения.
Таким образом, Лик Туринской Плащаницы — свидетельство реальной правды того, что «изначала сущий» Иисус Христос остается реально «сущим» и по сей день. За два года до прихода грозного, поистине апокалипсического ХХ века Он явился людям не древней иконой, обретенной ребенком на пепелище, как Казанская Божия Матерь, не чудесным видением, подобным чуду Преображения, он предстал при свете красной электрической лампы в оснащенной по последнему слову техники фотолаборатории в виде проявленной фотопластинки, словно два тысячелетия только и ждал открытия фотографии... Современное человечество узрело фотопортрет Бога. Он вновь явил себя — теперь уже в XXI веке, почти невыносимым для нашей психики смещением всех понятий, сбоем всех представлений о научном прогрессе, о мировосприятии современного человека... Как принять, как осмыслить такое: эксперимент, проделанный на компьютере, — и возникающий на экране Иисус Христос. Взгляните на этот поразительный образ, на Лик Туринской Плащаницы, открывший глаза. Спокойный, мудрый, но несколько отрешенный взор Синайского Пантократора, соединившись с ликом Туринской Плащаницы, изменился. Иисус словно вопрошает нас о чем-то, скорбит, ждет отклика.
Сегодня мы видим в представшем перед нашим взором Образе, Человека, прошедшего свой земной путь тысячелетия назад и таким же далеким от нас, как ветхозаветный Адам; Богом, взирающим с алтарной стены храма, запрестольным образом, иконой — чем-то сакральным, требующим ритуального поклонения, но столь же далеким, чуждым нашей современной житейской суеты? Смыкаются тысячелетия, исчезают грани времен; здесь, сегодня, сейчас звучат обращенные лично к каждому из нас слова надежды, утешения, но и укора, и серьезного предупреждения, которым не стоит пренебрегать,
— Я с вами во все дни до скончания века (Мф.28: 20)».
