Петрова Елена Михайловна,

 кандидат психологических наук,

доцент кафедры общей психологии СмолГУ

СМОЛЕНСКИЕ НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ ЦЕРКВИ РУССКОЙ (ХХ век)

         «Иже во всем мире мученик Твоих, яко багряницею и виссом, кровьми Церковь Твоя украсившеся, Христе Боже…»

Слова эпиграфа в полной мере отражают ту кровавую эпоху первой половины ХХ века, когда Русская Православная Церковь совершила великий подвиг стояния в вере, засвидетельствовав свою любовь ко Христу мученичеством миллионов своих чад, которые, как звезды на тверди небесной, сияют над Русской землей.

         Двадцатое столетие стало одним из наиболее трагичных времен в жизни Русской Православной Церкви. Этот достаточно непродолжительный, с точки зрения мировой истории, период совместил в себе множество вопиющих противоречий. Он стал, с одной стороны временем абсурдного воплощения социальных утопий, а с другой, - кровавой, предельно антигуманной, эпохой беспрецедентных гонений на православных христиан, граничащих с безумствующим геноцидом, истреблением веры и инакомыслия. Послереволюционные десятилетия «святой Руси» были заполнены жестокосердием мучителей, беспощадными казнями и расправами невинных, чудовищным выхолащиванием веры из сознания простого народа. Некогда великий древнехристианский апологет Тертуллиан говорил, что кровь мучеников является семенем будущего христианства. Так и Россия XX века явила миру неисчислимый сонм новомучеников и исповедников, чьи праведная жизнь и славное упокоение стали символом истинности и нерушимости христианской веры.

Страшные и жестокие времена наступили для Смоленской епархии, как и для всей Русской Церкви после революции 1917 года. Новая власть видела в Церкви Христовой одного из главных своих врагов и потому с первых дней существования повела с ней беспощадную борьбу. Начался беспощадный повсеместный погром церквей и церковных учреждений. В это время были закрыты Духовная семинария, училища, церковно-приходские школы, расформирована библиотека епархии. Одновременно все священнослужители и члены их семей стали «лишенцами», т.е. были лишены ряда гражданских прав, что было закреплено в конституции и законах новой власти.

Летом 1918 года в Смоленской губернии началось открытое преследование духовенства. В августе в Вязьме в месте с группой священнослужителей, монахинь и мирян был арестован бывший епископ Орловский и Севский Макарий (Гневушев), проживавший на покое в Иоанно-Предтеченском монастыре. Всем арестованным было предъявлено обвинение в контрреволюционной и антисоветской деятельности. 4 сентября Владыка Макарий на заседании Смоленской ЧК был приговорен к расстрелу. Он стал одним из первых архиереев, замученных безбожной властью.

 Священнномученик Макрий (Гневушев), епископ Вяземский, Орловский

В начале 1918 года, в пору нескончаемых расстрелов большевистского террора, в г. Вязьму Смоленской губернии из Москвы прибыл епископ Макарий (Гневушев), в прошлом вдовый священник с высшим богословским образованием, ставший выдающимся духовным и национальным деятелем в бытность Киевским епархиальным миссионером. Местом своего жительства Владыка избрал древний и благоустроенный мужской Свято-Духовский монастырь, находящийся в самом городе. Храм стал наполняться молящимися, приходившими послушать святительские богодухновенные, насыщенные божественной мудростью проповеди, о которых слушатели и потом говорили, что ничего подобного им никогда не приходилось слышать.

Местные большевики, конечно, не могли не обратить внимания на такого своего врага. Началась слежка и принимались меры покончить с ним при помощи подосланных убийц. Был случай, когда на паперти храма, в котором в это время богослужение совершал Владыка, между подосланными, ожидавшими выхода епископа, чтобы напасть на него, произошла ссора и побоище, в результате чего один из бандитов тут же и был убит своим товарищем. Владыка, осведомленный о происшедшем, тогда же, с паперти, произнес одну из своих самых сильных по глубине мысли и чувств проповедей, которая произвела на всех молящихся потрясающее и неизгладимое впечатление.

Большевики, убедившись в силе влияния епископа Макария на настроение верующих города и его окрестностей, решили действовать непосредственно и стремительно. Однажды вечером, летом 1918 года, большевистский отряд явился в монастырь, и чекисты произвели у епископа и монашествующих обыск, длившийся до поздней ночи. Напрасно гудел набат всех 24-х вяземских церквей: он не помешал чекистам сделать свое дело. Население было напугано террором. Владыка был арестован и под красногвардейским эскортом доставлен в местный Революционный Комитет, где подвергся издевательствам и побоям. Официально Владыка обвинялся в организации белогвардейского восстания.

Иеромонах Д., келейник Владыки, на следующий день вызванный к епископу для исповеди и причастия, передавал, что Преосвященный мужественно переносил глумления и побои, следы которых были на его лице и теле. При этом Владыка был в солдатском одеянии, острижен и без бороды.

Однако, в Вязьме большевики не решались произвести окончательную расправу с арестованным епископом, имя которого было слишком популярно и благоговейно чтилось населением. Уже позже, осенью этого же года, с соблюдением строжайшей тайны, его перевезли в Смоленск, где он и был расстрелян.

В этот же период времени, в условиях «красного террора», происходили аресты и убийства священнослужителей практически во всех районах Смоленщины. Расскажем лишь о некоторых из них.

Священномученик протоиерей Павел Заболотский.

          Протоиерей Павел Петрович Заболотский родился в 1845 году в селе Климове Гжатского уезда Смоленской губернии, в семье священника этого села (впоследствии протоиерея Богоявленского собора в городе Гжатске) Петра Александровича Заболотского и происходил из старинного священнического рода. Все его деды и прадеды были священниками в Гжатском уезде Смоленской епархии: в селах Пречистом и Самуйлове служили Александр Васильевич (дед) и Василий Михайлович (прадед) Заболотские; в селе Колокольня - прадед Николай Львович Львов.

       По примеру отца и других своих предков Павел Заболотский также избрал для себя служение Церкви Христовой. После окончания в 1867 году Смоленской Духовной семинарии и брака с Марией Соколовой, дочерью священника из села Власова Юхновского уезда, он в 1868 году был рукоположен во иерея и определен в село Власово на место ушедшего за штат своего тестя, а в 1881 году был назначен благочинным округа.

       В 1888 году по желанию епископа Смоленского и Дорогобужского Нестора (Мелентьева) он был переведен в соборную церковь в городе Поречье на должность настоятеля и благочинного, но прослужил здесь только шесть месяцев. Затем был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем Казанского собора в городе Юхнове, где в течение тридцати лет, до самой кончины, проходило его дальнейшее пастырское служение.

     В Юхнове протоиерей Павел исполнял многие церковные послушания: градского благочинного, председателя уездного отделения Смоленского Епархиального училищного совета, уездного отделения Братства преподобного Авраамия Смоленского, был миссионером и законоучителем. В своем служении он стремился к тому, чтобы церковно-просветительная деятельность в уезде охватывала как можно более широкие слои общества.

      По инициативе Братства преподобного Авраамия Смоленского, председателем Юхновского отделения которого он был, в уезде были устроены внебогослужебные собеседования, направленные против заражения народа сектантскими заблуждениями и иноверием. В 1911 году отец Павел вел беседы в деревне Савонино, препятствуя деятельности раскольников-беспоповцев, много подобных бесед проводили по всему уезду другие священники.

       Заботясь о нуждах малообеспеченного сельского духовенства, протоиерей Павел в 1902 году выступил одним из учредителей погребальной кассы духовенства Юхновского уезда, задачей которой было оказание помощи при погребении умерших священников, диаконов и псаломщиков. Создание кассы позволило при помощи небольших взносов, собираемых со всех уездных священно- и церковнослужителей, выплачивать суммы, необходимые для погребения преставившихся членов клира, в том числе заштатных и тех, у которых после смерти оставались очень бедные семьи или вообще не оставалось семей.

       Пастырские и церковно-административные труды протоиерея Павла Заболотского были отмечены многими церковными и правительственными наградами, в том числе орденами святой Анны II степени и святого Владимира IV степени.

       О его деятельности часто писали "Смоленские Епархиальные ведомости", где печатались и многие его проповеди. В них часто говорилось о трудностях духовного служения в условиях нараставшего отчуждения определенной части общества от Церкви и одновременно содержалась убежденность в том, что искренне и самоотверженно служащий пастырь способен многих обратить к Церкви, что многое для исправления общества можно сделать усердным преподаванием Закона Божия детям, что трудности будут преодолеваться, если духовенство будет пребывать в единстве и воспитывать в себе терпение.

        В 1917 году протоиерею Павлу Заболотскому шел 73-й год, он прослужил в сане священника уже почти 50 лет. События 1917- 1918 годов резко изменили условия жизни духовенства, которому пришлось столкнуться с прямо враждебным к себе отношением новой власти.

       Поместный Собор Православной Российской Церкви 25 января / 7 февраля 1918 года принял постановление по поводу нового декрета, в котором дал ему надлежащую оценку, а 27 января / 9 февраля 1918 года обратился к православному народу по поводу него с особым воззванием и призвал верующих стать на защиту Церкви.

       Протоиерей Павел Заболотский последовал призыву Святейшего Патриарха и Собора. 27 мая 1918 года он созвал Приходское собрание юхновской соборной церкви, на котором декрет об отделении Церкви от государства был прочитан и обсужден, затем было оглашено воззвание Поместного Собора и обращение Смоленского Церковно-Епархиального совета. В самом скором времени после этого собрания началось преследование протоиерея Павла Заболотского со стороны органов местной власти, против него возбуждены были дела юхновской уездной чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем и уездной следственной комиссией, но впоследствии все делопроизводство было передано в ЧК.

       17 июня 1918 года протоиерей Павел был допрошен чрезвычайной комиссией. Он обвинялся "в насмешке над Советской властью". Поводом к обвинению стала приобщенная к делу небольшая записка, торопливо написанная на клочке бумаги, в которой протоиерей Павел, обращаясь к кому-то с вопросом: "Кто будет давать разрешение на открытие 20 июня Благочиннического собрания - комиссия по борьбе с контрреволюцией или комиссариат по управлению уездом?", по ошибке вместо: "комиссия по борьбе с контрреволюцией" написал: "комиссия по борьбе с революцией".
       Другим поводом к обвинению послужило отношение, направленное им в какую-то организацию, где он неточно написал титул чрезвычайной комиссии, допустив в написании ее длинного полного наименования сокращение "и проч.".

       Тем не менее комиссия продолжила сбор "фактов" его контрреволюционной деятельности. 16 июля 1918 года она вынесла постановление, в котором виновность протоиерея Павла Заболотского "в неподчинении советской власти" считалась доказанной, и дело передавалось в смоленский губернский революционный трибунал "на предмет наложения наказания".

        Комиссия также направила отношение в Смоленский Церковно-Епархиальный совет "на предмет немедленного отстранения от должности настоятеля Заболотского как преданного суду революционного трибунала".

       В постановлении чрезвычайной комиссии от 16 июля 1918 года протоиерей Павел Заболотский помимо "насмешки над советской властью" обвинялся уже и в том, что "на устраиваемых им духовных собраниях читал гражданам постановление Церковно-Епархиального совета" (в тексте обвинения замечено, что он "имел успех в своих речах").

       В следственной комиссии смоленского губернского революционного трибунала дело находилось в производстве с 5 августа по 25 сентября 1918 года. Комиссия признала протоиерея Павла Заболотского и его дочь виновными во всех предъявленных обвинениях и постановлением от 25 сентября 1918 года представила дело трибуналу.

       Производство в трибунале началось 28 сентября 1918 года. Но такой медленный ход дела не устраивал чрезвычайную комиссию, тем более что в начале сентября 1918 года центральная власть объявила об ужесточении политики "красного террора" и полномочия карательных органов еще более возросли.

       28 августа /10 сентября 1918 года протоиерей Павел Заболотский вместе со священником села Аксиньина Юхновского уезда Капитоном Сергиевским были арестованы юхновской чрезвычайной комиссией и помещены в юхновскую тюрьму, сначала в числе "заложников буржуазии за смерть тов. Володарского и многих других товарищей, погибших и гибнущих на различных фронтах, а также за намерение буржуазии отнять у русской революции ее голову, ее вождя товарища Ленина", но затем, как это часто бывало в подобных случаях, против них было выдвинуто обвинение "в контрреволюционных действиях".

       19 сентября 1918 года постановлением чрезвычайной комиссии протоиерей Павел Заболотский, священник Капитон Сергиевский и пятеро мирян были приговорены к расстрелу, в ночь с 19 на 20 сентября (н. ст.) 1918 года приговор был приведен в исполнение.

       Протоиерей Павел Заболотский и священник Капитон Сергиевский реабилитированы прокуратурой Смоленской области 30 апреля 1993 года. Казанский собор в городе Юхнове, где протоиерей Павел в течение тридцати лет совершал свое служение, хоть и в частично разрушенном виде, но сохранился; сейчас он восстанавливается, в нем регулярно совершаются богослужения. Память о пострадавшем за веру и Церковь его настоятеле сохраняется в городе Юхнове и в настоящее время.

       Священномученик священник Николай Недачин.

   Священник Николай Павлович Недачин родился 7 мая 1874 года в селе Белоручье Смоленского уезда Смоленской губернии. Его отец, протоиерей Павел Васильевич Недачин, был настоятелем храма во имя Илии Пророка в селе Белоручье и благочинным округа; дед его, Василий Недачин, служил диаконом в церкви города Сычевки Смоленской епархии. Мать, Анна Филипповна, обладала богатым опытом народной медицины и очень многим оказывала врачебную помощь. Двор дома, в котором прошло детство Николая, был почти всегда уставлен подводами, на которых из разных мест привозили больных. Детей в семье Недачиных было семеро: шесть сыновей и дочь, всем им родители смогли дать хорошее образование. Николая, младшего из сыновей, они в 1886 году определили в Смоленское Духовное училище, после которого он в 1890 году поступил в Смоленскую Духовную семинарию, окончил ее в 1898 году и был назначен преподавателем церковноприходской школы в селе Аселье Рославльского уезда.

После нескольких лет раздумий Николай Недачин принял решение посвятить себя пастырскому служению. 10 февраля 1900 года епархиальным распоряжением ему было предоставлено место священника при церкви в селе Сосницы Гжатского уезда. 23 апреля 1900 года состоялся его брак с Еленой Городской, выпускницей Смоленского Епархиального женского училища. 7 мая 1900 года в надвратной Одигитриевской церкви Смоленска епископ Смоленский и Дорогобужский Петр рукоположил его во диакона, а 14 мая того же года в Успенском кафедральном соборе - во иерея к храму Святителя и Чудотворца Николая в селе Сосницы.

В Сосницкой церкви проходило все дальнейшее служение иерея Николая Недачина. Приход был небогатый, но очень дружный, о храме всегда заботились, священнику помогали. Людей в храм ходило много. В крестных ходах, устраивавшихся по праздникам, особенно в дни памяти Святителя Николая и святых мучеников Флора и Лавра, участвовали почти все жители входивших в приход деревень. В храме находилась местночтимая икона Святителя Николая, ростовая, древнего письма, украшенная серебряной ризой. В богослужении участвовал хороший хор с регентом.
       Много сил отдавал священник Николай Недачин учительству в Сосницкой церковноприходской школе. Основанная замечательным пастырем и организатором школьного дела, прежним настоятелем Сосницкого храма иереем Иоанном Крапухиным, школа считалась одной из лучших. В ней обучалось более ста детей, имелось общежитие на тринадцать человек для тех из них, кому зимой и осенью приходилось добираться из отдаленных деревень.

События 1917-1918-х годов резко изменили условия жизни духовенства и поставили его перед необходимостью нести свое пастырское служение в условиях открытого противодействия и преследований со стороны власти.
       В ноябре 1918 года по всей губернии прокатилась волна стихийных крестьянских восстаний, не миновала она и Гжатского уезда. Мятеж в уезде длился несколько дней и был быстро подавлен. Карательная акция, проводившаяся при подавлении, была направлена в том числе и против духовенства, ложно обвиненного в причастности к организации восстания. 5 (18) ноября 1918 года отряд латышских стрелков, направлявшийся с целью подавления мятежа из Калуги в Гжатск, проходя через Сосницы, расстрелял настоятеля храма священника Николая Недачина, второго священника Михаила Скворцова и учителя сельской школы Павла Доронина.
       Об обстоятельствах убийства священника Николая Недачина и учителя Павла Доронина сохранилось немало свидетельств современников и очевидцев, о кончине священника Михаила Скворцова, к сожалению, воспоминаний не сохранилось - факт его расстрела был восстановлен на основании исследования документов.
       Из воспоминаний известно, что о приближении к Сосницам карательного отряда местные жители узнали заранее. Многие из них решили уйти в лес и переждать там некоторое время, пока отряд не удалится. Священника Николая Недачина прихожане тоже уговаривали укрыться вместе с ними, но он отказался, сказав, что ему бояться нечего, так как он никому ничего плохого не делал. Опасения крестьян не были напрасными. После того как карательный отряд вошел в Сосницы, выстрелами на подступах к деревне рассеяв толпу собравшихся, солдаты направились к священническому дому, обстреляли его, вывели священника и укрытых в подполе детей, повели по направлению к храму. Жители деревни пытались просить за них красноармейцев, но безуспешно.

Несмотря на то, что священник Николай Недачин не принимал никакого участия в народных волнениях, в местной печати его расстрел, как и расстрел священника Михаила Скворцова и учителя Павла Доронина, был представлен как наказание за вооруженное сопротивление советской власти.   

Воспоминания старожилов и немногие дошедшие до нашего времени архивные документы свидетельствуют о необычайной сплоченности общины Сосницкой церкви и высокой религиозной настроенности крестьян волости. После того как церковь в Сосницах была сожжена карательным отрядом, прихожане в течение двух месяцев поставили на прежнем месте новую деревянную церковь, почти таких же размеров. Спустя некоторое время, 10 декабря 1918 года, Сосницкий волостной исполком принял решение выплатить детям священника Николая Недачина компенсацию за отобранную в Уездпромком лошадь из средств, собранных с населения. А за несколько дней до восстания, 10 ноября, когда в Сосницкой волости был назначен митинг по поводу празднования годовщины революции, состоялось собрание граждан волости в количестве 256 человек, которые отказались участвовать в митинге, "заявив единогласно неудовольствие по поводу удаления икон из здания волостного Совета". Иконы были повешены обратно, решено было ходатайствовать перед Юхновским уездным исполкомом об оставлении их на месте, так как, говорилось в протоколе собрания, "население волости все без исключения исповедует православную веру и не желает удаления таковых". Может быть, именно эта религиозная сплоченность населения и была главной причиной расстрела священнослужителей и сожжения храма. Ведь в деревне Сосницы красноармейцы разыскивали и приговорили к расстрелу только служителей Церкви - священников и учителя, бывшего в свое время псаломщиком; диакона тоже искали, но не нашли. Были еще убитые, но они пострадали, как вспоминали местные жители, когда солдаты на подступах к деревне выстрелами рассеивали толпу собравшихся. Их могилы, обнесенные заборчиками, так и были потом разбросаны на местах убиения за деревней.

События, произошедшие в Сосницах в ноябре 1918 года, не остались неотмеченными в церковных документах того времени. Как известно, в конце 1918 - начале 1919 года в составе Высшего Церковного Управления работала Делегация для защиты пред правительством имущественных и иных прав Православной Церкви, которая занималась сбором сведений о гонениях на Церковь и давала им церковную оценку. Делегация продолжила деятельность существовавшей в составе Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов Комиссии о гонениях на Православную Церковь. На основании сведений, поступавших с мест от епархиального начальства, Комиссия Священного Собора, а затем Делегация Высшего Церковного Управления вели "Список лиц, пострадавших за веру и Церковь в дни гонений на них". В последний из известных списков (от 15 августа 1919 года) включены имена двадцати пяти пострадавших за веру клириков и мирян Смоленской епархии, в том числе священников Николая Недачина и Михаила Скворцова.

Во время Великой Отечественной войны через село Сосницы восемь месяцев проходила линия обороны русских войск. Несмотря на то, что храм использовался как очень удобный ориентир для немецкой артиллерии (он стоял на крутом высоком берегу реки Вори и был виден издалека), наши войска не решились его уничтожить, но частыми бомбардировками и артиллерийскими обстрелами противника храм и сама деревня Сосницы были разрушены до основания. После войны деревня уже не восстановилась. В настоящее время здесь находится кладбище, где хоронят жителей окрестных сел. В 1999 году на месте захоронения священника Николая Недачина установлен крест.

Своего пика антицерковные репрессии в начальный период советской власти достигли в 1922 году.

В августе 1922 года состоялся знаменитый «Процесс смоленских церковников». Его заседания проходили в зале бывшего Дворянского собрания (ныне концертный зал филармонии). Суд проводила выездная сессия Верховного трибунала ВЦИК. На скамье подсудимых оказалось 45 человек. Среди них был епископ Смоленский Филипп (Ставицкий), настоятель Успенского собора Ширяев, а так же бывший редактор «Смоленских епархиальных ведомостей» церковный историк Редков. Все они обвинялись в организации сопротивления изъятию церковных ценностей, антисоветской агитации и пропаганде. Несмотря на давление и жестокое обращение, большинство подсудимых сохранили твердость, отстаивая свою веру и убеждения. По приговору трибунала четверо обвиняемых били приговорены к расстрелу, остальные к различным тюремным срокам.

К середине 1920-х годов прямые гонения на церковь стихли. Однако власти продолжали вести борьбу с Православием, закрывать храмы, уничтожать церковную литературу, закрывать православные учебные учреждения.

Возобновились массовые репрессии против служителей Церкви и просто верующих людей с 1929 по 1930-е г.г. В это время органами ГПУ было сфабриковано дело т.н. «контрреволюционной церковно-монархической организации». Было объявлено, что чекисты разоблачили тайную антисоветскую организацию, которая готовила свержение существующей власти.

Всего в это время арестовано 134 человека, из них монахов – 103, священников – 9. Среди обвиняемых, в том числе. Были наместник Троицкого монастыря в Смоленске архимандрит Варлаам (Владыкин), архимандрит Елевферий (Печеников), священник Николай Домуховский. Обвиняемых содержали в невыносимых условиях, к ним применялись различные методы физического и психического насилия. Но, несмотря  на это, многие из арестованных вели себя твердо и ни в чем не признали своей вины. 28 мая 1930 г. коллегия ОГПУ СССР приговорила: 14 человек к 10 годам концлагрей, 1 человека к 10 годам концлагерей с заменой на высылку в Северный край, 1 человека к 8 годам концлагерей, 27 человек на 5 лет концлагерей, 20 человек на 3 года концлагерей, 60 человек на 3 года высылки в Северный край, 11 человек к лишению права на проживание в центральных и промышленно развитых районах страны на 3 года.

Самые масштабные и страшные гонения на церковь развернулись в 1937 году.

В сентябре 1937 г., работники НКВД арестовали в Смоленске членов религиозной общины, т.н. «подпольного монастыря». Руководителем этой общины был иеромонах Никодим (Новиков). Члены общины создали катакомбную церковь в башне «Веселуха» крепостной стены и отец Никодим совершал в ней регулярные богослужения. Вскоре по этому факту было создано дело «о контрреволюционной группе при подпольном монастыре», в рамках которого было арестовано 24 человека. Уже 21 октября состоялось заседание «тройки» УГБ УНКВД Смоленской области по этому делу. На нем 11 человек приговорили к расстрелу, 10 человек к 10 годам концлагерей, 3 человека к 8 годам лагерей. Приговоренные к высшей мере, и среди них отец Никодим, были казнены 27 октября в Катыни.

В это же время смоленские чекисты сфальсифицировали еще одно крупное антицерковное дело. Осенью 1937 г. было заявлено о раскрытии «контрреволюционной организации церковников по городу Смоленску».

По этому делу был арестован 31 священнослужитель и мирянин. После короткого следствия и быстрого суда 14 человек были приговорены к расстрелу, а 17 – к 10 годам лагерей. Среди расстрелянных был и архиепископ Смоленский и Дорогобужский Серафим (Остроумов). 

Епископ Серафим (Остроумов)

Свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим (в ми­ру Ми­ха­ил Мит­ро­фа­но­вич Ост­ро­умов) ро­дил­ся в 1880 го­ду в Москве в се­мье пса­лом­щи­ка. Он за­кон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную Ака­де­мию и остал­ся в ней про­фес­сор­ским сти­пен­ди­а­том. В 1904 го­ду Ми­ха­ил Мит­ро­фа­но­вич был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем Се­ра­фим. Мо­ло­дой мо­нах от­пра­вил­ся в Оп­ти­ну Пу­стынь, где нес раз­ные по­слу­ша­ния. По­сле мо­на­стыр­ско­го ис­пы­та­ния он вер­нул­ся к пре­по­да­ва­тель­ской де­я­тель­но­сти в Москве.

Го­не­ния на Цер­ковь шли в со­вет­ской стране по­сто­ян­но, но бы­ли и пе­ри­о­ды уси­лен­но­го пре­сле­до­ва­ния. Свя­щен­но­му­че­ни­ка Се­ра­фи­ма (Ост­ро­умо­ва) ни од­на вол­на го­не­ний не ми­но­ва­ла: он ис­по­вед­ни­че­ски по­стра­дал в свя­зи с со­про­тив­ле­ни­ем гра­бе­жу и осквер­не­нию хра­мов (так на­зы­ва­е­мым «изъ­я­ти­ем цер­ков­ных цен­но­стей»), за­тем в свя­зи с про­тив­ле­ни­ем об­нов­лен­че­ству, а в Смо­лен­ске он встре­тил но­вый пе­ри­од ре­прес­сий: 30-е го­ды, пе­ри­од «боль­шой чист­ки».

В 1936 го­ду ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим был аре­сто­ван по груп­по­во­му де­лу как «один из ру­ко­во­ди­те­лей контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пы цер­ков­ни­ков», его об­ви­ня­ли в том, что он «ис­поль­зо­вал ре­ли­ги­оз­ную три­бу­ну в церк­вах для про­из­но­ше­ния контр­ре­во­лю­ци­он­ных про­по­ве­дей, в ко­то­рых рас­про­стра­нял кле­ве­ту и пред­ска­зы­вал ско­рую ги­бель со­ввла­сти». Так­же в об­ви­не­нии го­во­ри­лось о Вла­ды­ке, что он «сре­ди на­се­ле­ния вел ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию и да­вал по­пам ука­за­ния для ве­де­ния ра­бо­ты за необ­хо­ди­мость от­кры­тия церк­вей, за­кры­тых 5-6 лет то­му на­зад».

Смо­лен­ский ар­хи­епи­скоп был при­го­во­рен к 5 го­дам ли­ше­ния сво­бо­ды и в мар­те 1937-го го­да от­прав­лен в Кар­лаг в го­ро­де Ка­ра­ган­де. В это вре­мя шли мас­со­вые рас­стре­лы за­клю­чен­ных – в ла­ге­рях осво­бож­да­лись ме­ста для но­вых жертв. Уже в но­яб­ре вла­ды­ка Се­ра­фим был аре­сто­ван в чис­ле груп­пы из 31-го че­ло­ве­ка. Ему бы­ло объ­яв­ле­но о «вновь вскрыв­ших­ся об­сто­я­тель­ствах» по его де­лу.

Из ла­ге­ря ар­хи­епи­ско­па от­пра­ви­ли эта­пом в по­след­нее ме­сто его слу­же­ния – Смо­ленск. Здесь мест­ные вла­сти (трой­ка при НКВД по Смо­лен­ской об­ла­сти) вы­нес­ли свя­ти­те­лю смерт­ный при­го­вор. Свя­щен­но­му­че­ник, Смо­лен­ский ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим (Ост­ро­умов) был рас­стре­лян в ле­су под Смо­лен­ском 8 де­каб­ря 1937 го­да.

Достаточно сложно в отдельно взятой статье рассказать обо всех священнослужителях, пострадавших на смоленской земле в кровавые годы Советской власти. Остановимся на некоторых из них.

 Святой Алексий Южинский.

Алексей Иванович Медведков родился 1 июля 1867 года в селе Фомичево близ Вязьмы, в семье священника. Его отец скончался вскоре после рождения сына. Поэтому по окончании духовного училища и Санкт-Петербургской семинарии Алексей, несмотря на стремление к пастырскому служению, стал искать место, позволяющее ему прокормить не только себя, но и свою мать. Будучи музыкально одаренным и обладая прекрасным басом, он легко нашел место псаломщика при храме святой Екатерины на Васильевском острове. Алексей был рукоположен в диакона 24 декабря 1895 года, а в священника — 26 декабря.

В начале 1896 года отец Алексий был назначен священником в село Вруда Петербургской губернии. Приход составлял 13 деревень — 1500 прихожан, но при этом был довольно бедным, так что, как и многим другим священникам, отцу Алексию пришлось трудиться на полевых работах, чтобы прокормить семью. Он ревностно взялся за пастырский труд, и особенно — за церковное воспитание своих пасомых.

При наступлении революции он был брошен в тюрьму, где претерпел издевательства и пытки. Ему переломали руки и ноги и на всю оставшуюся жизнь повредили лицевой нерв. По милости Божией, в 1919 году отцу Алексию удалось бежать с семьей в Эстонию. Там ему поначалу пришлось работать шахтером, а затем ночным сторожем. В 1923 году он был назначен внештатным священником в храме города Иеве, где, в частности, занимался церковным образованием детей эмиграции. Нищенская жизнь подорвала здоровье его жены, которая скончалась в 1929 году.

В том же году отец Алексий написал ходатайство митрополиту Евлогию (Георгиевскому), управлявшему русскими православными приходами в Западной Европе, о переходе в его юрисдикцию. В сентябре 1929 года отец Алексий с дочерями и внуком переехал в Париж. Вскоре он был назначен настоятелем Свято-Николаевского прихода в городе Южин, в Савойе. Здесь на металлургическом заводе работали несколько сотен русских эмигрантов.

Среди членов Приходского совета много было таких, кто во время Гражданской войны привык командовать. И здесь, на Совете, они пытались вести себя как хозяева храма. Однако, смиренный и молчаливый когда оскорбляли его самого, отец Алексий становился твердым и непреклонным, когда речь заходила о строго церковных вопросах, в которых он не находил возможным идти на какой-либо компромисс.

Соседи по палате рассказывали, что накануне смерти отец Алексий громко воспевал церковные песнопения. Рано утром 22 августа 1934 года он смиренно и тихо отошел ко Господу.

В 1953 году городские власти решили упразднить старое кладбище. К тому времени южинский приход находился в юрисдикции Московской Патриархии. Его настоятель, протоиерей Филипп Шпортак, озаботился перенесением останков отца Алексия на новое кладбище. 22 августа 1956 года гробокопатели начали работу над могилой отца Алексия. Впоследствии они рассказывали, что, достигнув глубины около метра, они по какому-то непонятному побуждению отложили кирки и лопаты и стали осторожно разгребать землю. К своему изумлению, они увидели лежащее в мокрой глине нетленное тело отца Алексия, выглядевшее так, будто он скончался лишь двумя-тремя днями ранее. При этом деревянный гроб и его металлические составляющие совершенно истлели. Неповрежденным осталось не только тело отца Алексия, но и его облачение, а также Евангелие, лежавшее у него на груди. Когда же стали вынимать останки отца Алексия из могилы, оказалось, что его члены сохранили гибкость, а кожа осталась мягкой. Прибывший на место врач недоумевал, как могло сохраниться тело человека. Позднее, по благословению Русского Экзарха Вселенского Патриарха митрополита Владимира (Тихоницкого), преемника митрополита Евлогия (Георгиевского), было принято решение о перенесении нетленных останков отца Алексия на русское кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Вновь была вскрыта могила, гроб извлечен, и крышка, по любопытству рабочих, неоднократно открывалась. Тело пребывало в прежнем состоянии. Погребение состоялось 4 октября, в крипте кладбищенского храма. Святой Алексий Южинский был канонизирован Константинопольской Православной Церковью в 2004 году. Канонизация состоялась в Париже, в Александро-Невском соборе на улице Дарю.

 Священномученик архиепископ Дамиан (Воскресенский)

23 октября 1873 года у настоятеля Михайловского храма с. Брусовое Фатежского уезда Курской губернии священника Григория Воскресенского родился сын, названный при крещении Димитрием. 

Вся жизнь отца Григория протекала в церковной ограде. Видя пастырскую заботу родителя, Димитрий возгорелся желанием тоже посвятить себя служению Богу и людям и, получив благословение отца, поступил в духовное училище. Окончив в 1894 г. Курскую ду­ховную семинарию, он некоторое время служил псаломщиком Спасо-Преображенского собора в Путивле, а затем надзирателем и учителем чистописания и черчения Старооскольского духовного училища. 

6 января 1897 г. епископом Иувеналием (Половцевым) Димитрий был рукоположен в сан иерея и назначен клириком церкви села Николаевки Путивльского уезда. В день празднования иконы Божией Матери «Знамение» Курской-Коренной - 27 ноября 1904 г. ректором академии епископом Сергием (Страгородским) Димитрий был пострижен в монашество с именем Дамиана в присутствии преосвященного Антония (Волынского), подарившего ему «Псалтирь следованную» со своей дарственной надписью. 

28 июля 1911 г. отец Дамиан был возведен в сан архимандрита и назначен ректором Смоленской духовной семинарии, где его и застал октябрьский переворот. 

В июле 1918 г. он был хиротонисан в епископа Переяславского, викария Владимирской епархии. Преосвященный Дамиан участвовал в открытии мощей святителей Иосафа, Ермогена и Питирима. 

Владыка Дамиан не мог оставаться равнодушным к начавшимся с первых дней советской власти гонениям на Церковь Христову, к расправам над священнослужителями, закрытию храмов, осквер­нению святых мощей. Его активное и открытое выступление в поддержку Патриарха Тихона, защита Русской Православной Церкви не остались не замеченными большевистскими властями. Уже в сен­тябре 1920 г. Владимирский ревтрибунал приговорил владыку Дамиана к лишению свободы сроком на все время гражданской войны за хранение рукописей «контрреволюционного» характера. Хотя специальным предписанием ВЦИК епископ был освобожден из тюрьмы, но ярлык «контрреволюционер» прочно приклеился к нему, и ОГПУ требовался только повод для нового ареста. 

В феврале 1922 г. ВЦИК узаконил изъятие всех церковных ценностей, в том числе и священных сосудов. Подобное решение духовенство рассматривало не иначе, как святотатство и всячески препятствовало этому. Епископ Дамиан, будучи настоятелем Свято-Данилова монастыря, воспротивился изъятию имущества, как якобы «принадлежащего государству», за что и был арестован Владимирским губотделом ГПУ. 23 февраля 1923 г. епископ Дамиан был выслан в Туркестан на два года. 

После ссылки владыка вернулся в Переяславль-Залесский. В 1927 г. он был возведен в сан архиепископа Полтавского, а спустя год возглавил Курскую епархию. В 1929 году из ЦК ВКП(б) пришла директива, утверждающая, что религиозные организации остаются единственной легально действующей контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы. Начался новый виток гонений на служителей Церкви. 

В июне-июле 1932 г. по западным районам Центрально-Черноземной области прокатилась волна массовых антиколхозных выступлений под лозунгами: «Отдайте землю и волю и крестьянскую власть», «Советская власть нас ограбила, нам нужна власть без колхозов», «Долой колхозы, долой советскую власть - власть бандитов, давайте царя». По данным ОГПУ, в них участвовало до 63 тысяч человек. Следствие пришло к выводу, что «контрреволюционные массовые выступления» явились результатом «подготовительной деятельности контрреволюционной церковно-монархической орга­низации «Ревнители Церкви», возглавляемой архиепископом Дамианом». Вместе с владыкой было арестовано 3 епископа, 127 священников и диаконов, 106 монахов и монахинь. 

Коллегия ОГПУ 26 декабря 1932 г. приговорила архиепископа Дамиана (Воскресенского) к расстрелу, заменив приговор заключением в Соловецкий концлагерь сроком на 10 лет. Судя по архивным документам, и на Соловках опальный архиепископ не смирился с попытками властей подчинить себе Русскую Православную Церковь. Его слова о том, что «сейчас у нас в России наблюдается полное бесправие, которого нигде никогда не было, но в конце концов истина Божия должна восторжествовать», высказанные в кругу братьев по несчастью, оказались пророческими. 

Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года причислил к сонму новомучеников и исповедников Российских архиепископа Курского Дамиана (Воскресенского).

 Священномученик диакон Елисей Штольдер.

Священномученик Елисей родился 14 июня 1883 года в городе Смоленске в благочестивой семье помощника ревизора контрольной палаты Федора Штольдера. В связи со служебной деятельностью отца семья переехала из Смоленска в Ташкент, а затем в Москву. Елисей Федорович Во время гонений на Русскую Православную Церковь Елисей Федорович решил посвятить свою жизнь служению Церкви. 20 октября 1920 года он был назначен псаломщиком в храм Рождества Христова в поселке Немчиновка, а через несколько дней, 25 октября, митрополит Крутицкий Евсевий (Никольский) рукоположил его во диакона к этому храму. Службу в храме он продолжал совмещать со светской работой. Но в 1924 году начальство узнало, что он является священнослужителем, и уволило его. В 1934 году власти закрыли храм в поселке Немчиновка, и настоятель храма Алексий Соколов вместе с диаконом Елисеем Штольдером перешли служить в Никольский храм в селе Ромашково. Здесь отец Елисей прослужил до ареста в 1937 году. В это время власти стали собирать сведения обо всех священноцерковнослужителях для их последующего ареста. Осведомители по требованию НКВД донесли, что Елисей Штольдер служит диаконом в ромашковской церкви, занимается просветительской деятельностью и ведет среди верующих антисоветскую агитацию. Верующих он вербует среди населения окружающих сел. В июле 1937 года были вызваны на допрос лжесвидетели. Один из них показал, что, когда в 1933 году было решено закрыть церковь в Немчиновке, Штольдер вел агитацию среди жителей, чтобы они воспрепятствовали закрытию церкви; что диакон Елисей не простым был служителем, а убежденным церковником. Другой лжесвидетель сказал, что диакон Елисей перед праздником 1 мая в 1936 году посоветовал им этот праздник не отмечать, а лучше сходить в церковь.
8 августа 1937 года власти арестовали отца Елисея, и он был заключен в Таганскую тюрьму в Москве.

 После допроса 19 августа 1937 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Диакон Елисей Штольдер был расстрелян 20 августа 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Мученик Иоанн Попов.

Мученик Иоанн родился 17 января 1867 года в городе Вязьме Смоленской губернии в семье священника Воскресенской церкви города Вязьмы Василия Михайловича Попова и его супруги Веры Ивановны. 19 января он был крещен в Спасо-Преображенской церкви города Вязьмы своим дедом, протоиереем Михаилом Поповым. В 1888 году Иван Васильевич окончил Смоленскую Духовную семинарию, в 1892 - Московскую Духовную академию и был оставлен на год для приготовления на вакантную преподавательскую должность. В 1893 году он был назначен временно исполняющим должность доцента по кафедре патристики. Первую пробную лекцию он прочел о Тертуллиане.

В 1917 году Иван Васильевич был избран членом Поместного Собора от Московской Духовной академии и заместителем председателя по отделу Духовной академии. В связи с обновленческим расколом, с тем, что часть архиереев вернулась в православие, а часть осталась в обновленчестве, некоторыми церковными людьми стали составляться списки архиереев - православных и находящихся в обновленческом расколе. Иван Васильевич попросил достать ему такой список своего ближайшего ученика, занимавшегося под его руководством церковной историей и патрологией, Антония Тьевара. Список этот оказался далеко не полон, и Иван Васильевич, как человек, хорошо знавший церковную жизнь, стал его дополнять. Составление такого списка было тем более важно, что по сведениям, дошедшим до Патриарха Тихона, на 1925 год намечалось созвать Собор всех Православных Восточных Церквей. Иван Васильевич познакомил с этим списком Патриарха Тихона. Патриарх благословил Ивана Васильевича работать над полным списком канонических архиереев Русской Православной Церкви. Предполагалось, что если Собор состоится и на него будут приглашены представители Русской Церкви, то Иван Васильевич будет отправлен туда делегатом.

В том же году Иван Васильевич участвовал в нелегальной пересылке за границу через знакомого сотрудника Чехословацкой миссии указа Патриарха о назначении митрополита Платона (Рождественского) управляющим Северо-Американскими приходами.

Деятельность по составлению списка архиереев и общение с сотрудником Чехословацкой миссии послужили поводом к аресту. 10 декабря 1924 года Иван Васильевич был арестован и заключен в тюрьму ОГПУ в Москве. С этого времени закончилась его деятельность на поприще изучения церковной истории и преподавания патрологии – он сам стал участником этой истории и своим личным примером должен был явить тот высокий образ христианских подвижников — святых отцов, учителей веры и мучеников, коими Святая Церковь утверждалась и прославлялась на протяжении веков.

27 апреля Ивану Васильевичу было предъявлено обвинение в том, что он "виновен в сношениях с представителями иностранных государств с целью вызова со стороны последних интервенции по отношению к советской власти, для каковой цели Поповым давалась последним явно ложная и неправильная информация о гонениях со стороны советской власти... Церкви и епископата".

19 июня 1925 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Ивана Васильевича к трем годам заключения, и он был отправлен в Соловецкий концлагерь.

4 ноября 1927 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Ивана Васильевича к трем годам ссылки, и он был отправлен в ссылку на реку Обь под Сургут. 11 декабря 1930 года срок ссылки истек, но Ивану Васильевичу выехать не разрешили. В конце декабря против него было затеяно новое дело. 8 февраля 1931 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Ивана Васильевича к лишению права проживания в ряде областей и краев России, с прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года, и в тот же день он был вновь арестован и заключен в тюрьму в Сургуте по обвинению в проведении антисоветской агитации. Затем местом жительства Ивана Васильевича стало село Реполово Тюменской области.

В феврале 1935 года было арестовано по одному делу с архиепископом Варфоломеем двадцать два человека. Среди них был и Иван Васильевич. 26 апреля 1935 года Особое Совещание приговорило его к пяти годам ссылки в Красноярский край. Но началась новая волна гонений, когда всех ссыльных и находящихся в лагерях по приказанию Сталина и советского правительства стали вновь арестовывать и большей частью расстреливать. 9 октября 1937 года Иван Васильевич Попов был арестован и заключен в тюрьму в Енисейске.

5 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила Ивана Васильевича к расстрелу. Иван Васильевич Попов был расстрелян 8 февраля 1938 года в 9 часов вечера, в канун празднования памяти вселенского учителя святителя Иоанна Златоустого, имя которого, по-видимому, он и носил.

Память мученика Иоанна (Попова) Святая Церковь празднует 26 января (8 февраля), а также в день памяти Собора Новомучеников и Исповедников Российских XX века.

Священномученик священник Феодор Недосекин.

Свя­щен­но­му­че­ник Фе­о­дор ро­дил­ся 10 но­яб­ря 1889 го­да в се­ле Но­во­сел­ки Рос­лавль­ско­го уез­да Смо­лен­ской гу­бер­нии в се­мье диа­ко­на Ге­ор­гия Пет­ро­ви­ча Недо­се­ки­на и его су­пру­ги Фе­о­до­сии Пет­ров­ны. Окон­чив учи­тель­скую се­ми­на­рию, он в те­че­ние мно­гих лет ра­бо­тал учи­те­лем, а за­тем окруж­ным ин­спек­то­ром школ.

По­сле ре­во­лю­ции 1917 го­да Фе­дор Ге­ор­ги­е­вич в те­че­ние несколь­ких лет оста­вал­ся учи­те­лем Но­во­сел­ков­ской шко­лы.

В 1921 го­ду Фе­дор Ге­ор­ги­е­вич был ру­ко­по­ло­жен в сан диа­ко­на, а в 1922 го­ду епи­скоп Гжат­ский, ви­ка­рий Смо­лен­ской епар­хии Фе­о­фан (Бе­рез­кин) ру­ко­по­ло­жил его во свя­щен­ни­ка к Вве­ден­ско­му хра­му в се­ле Се­ме­нов­ском Гжат­ско­го уез­да.

В кон­це два­дца­тых го­дов, ко­гда уси­ли­лись го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь, вла­сти по­тре­бо­ва­ли от от­ца Фе­о­до­ра упла­ты боль­шо­го на­ло­га. Ко­гда он упла­тил, на­лог удво­и­ли, и его уже отец Фе­о­дор не смог за­пла­тить. За это он был в 1930 го­ду аре­сто­ван, при­го­во­рен к од­но­му го­ду за­клю­че­ния и от­прав­лен на ка­торж­ные ра­бо­ты в Кам­скую ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вую ко­ло­нию № 2. Адми­ни­стра­ция ко­ло­нии пи­са­ла о свя­щен­ни­ке, что, «на­хо­дясь на участ­ках Бе­рез­ни­ки и Чур­тан, он от­но­сил­ся к ра­бо­те на про­из­вод­стве вполне со­зна­тель­но… вы­пол­няя тя­же­лые физи­че­ские ра­бо­ты, чем слу­жил при­ме­ром для дру­гих за­клю­чен­ных».

В 1937 го­ду го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь уси­ли­лись. Неко­то­рые при­хо­жане ста­ли го­во­рить от­цу Фе­о­до­ру: «Ба­тюш­ка, смот­ри­те, всех свя­щен­ни­ков за­би­ра­ют во­круг, мо­жет быть, вам оста­вить слу­же­ние?» Но он на по­доб­но­го ро­да пре­ду­пре­жде­ния и уго­во­ры все­гда от­ве­чал оди­на­ко­во: «Хоть день, да мой – и пред пре­сто­лом Бо­жи­им!»

26 ок­тяб­ря 1937 го­да но­чью кто-то по­сту­чал в дверь сто­рож­ки, где жил свя­щен­ник с се­мьей. Началось следствие.

На вре­мя след­ствия отец Фе­о­дор был за­клю­чен в тюрь­му в го­ро­де Но­гин­ске. Вла­сти об­ви­ни­ли его в контр­ре­во­лю­ци­он­ной и ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти.

      15 но­яб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка Фе­о­до­ра Недо­се­ки­на к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. При­го­во­рен­ных к дли­тель­ным сро­кам за­клю­че­ния от­прав­ля­ли со стан­ции Но­гинск. К по­ез­ду был при­цеп­лен тю­рем­ный ва­гон. Всех за­клю­чен­ных, сре­ди ко­то­рых бы­ло мно­го свя­щен­но­слу­жи­те­лей, по­са­ди­ли ря­дом с пу­тя­ми на снег, дол­го пе­ре­счи­ты­ва­ли и толь­ко по­сле это­го впу­сти­ли в ва­гон.

      Отец Фе­о­дор был от­прав­лен в конц­ла­герь непо­да­ле­ку от стан­ции Мед­ве­жья Го­ра и ра­бо­тал на стро­и­тель­стве Бе­ло­мор­ско-Бал­тий­ско­го ка­на­ла.

       Ра­бо­тая на ле­со­по­ва­ле, отец Фе­о­дор сло­мал но­гу и был пе­ре­ве­ден на ра­бо­ту в бон­дар­ную ма­стер­скую – де­лать боч­ки, уша­ты и то­му по­доб­ное. Здесь, несмот­ря на вы­со­кие нор­мы, ра­бо­тать ста­ло по­лег­че. С на­ча­лом Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны усло­вия со­дер­жа­ния за­клю­чен­ных в ла­ге­ре рез­ко ухуд­ши­лись, ино­гда их со­всем не кор­ми­ли. Из ла­ге­ря вбли­зи Мед­ве­жьей Го­ры отец Фе­о­дор был от­прав­лен в Онеж­ский ла­герь в Ар­хан­гель­ской об­ла­сти. Невы­но­си­мо тя­же­лые усло­вия за­клю­че­ния ока­за­лись для него непо­силь­ны­ми. Свя­щен­ник Фе­о­дор Недо­се­кин скон­чал­ся 30 ап­ре­ля 1942 го­да и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.

Священноисповедник протоиерей Петр Чельцов.

Петр Алек­се­е­вич Чель­цов ро­дил­ся 20 ав­гу­ста (ст. стиль) 1888 го­да в се­ле Шех­ми­но Рыб­нов­ско­го рай­о­на Ря­зан­ской об­ла­сти в се­мье пса­лом­щи­ка, впо­след­ствии став­ше­го свя­щен­ни­ком. 10 ок­тяб­ря 1911 го­да Петр Чель­цов был опре­де­лен на свя­щен­ни­че­ское ме­сто в Ге­ор­ги­ев­скую цер­ковь се­ла Уля­хи­на-Юрье­ва Го­ро­ди­ща Ка­си­мов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии, а 16 ок­тяб­ря епи­ско­пом Ря­зан­ским Ди­мит­ри­ем (Спе­ров­ским) ру­ко­по­ло­жен в пре­сви­те­ра.

11 но­яб­ря то­го же го­да отец Петр был на­зна­чен за­ко­но­учи­те­лем Уля­хин­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы и Сив­цев­ской шко­лы гра­мо­ты.
В ав­гу­сте 1912 го­да ба­тюш­ка по­сту­пил на вто­рой курс Ки­ев­ской ду­хов­ной ака­де­мии. Учил­ся он с Сер­ги­ем Ана­то­лье­ви­чем Прав­до­лю­бо­вым, (бу­ду­щим свя­щен­но­ис­по­вед­ни­ком). Ду­хов­ную ака­де­мию отец Петр окон­чил в 1915 го­ду со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия с пра­вом по­лу­че­ния сте­пе­ни ма­ги­стра бо­го­сло­вия без но­вых уст­ных ис­пы­та­ний. Он был на­зна­чен пре­по­да­ва­те­лем Вет­хо­го За­ве­та в Смо­лен­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию, а так­же за­ко­но­учи­те­лем и ин­спек­то­ром Смо­лен­ско­го епар­хи­аль­но­го жен­ско­го учи­ли­ща.

27 де­каб­ря 1915 го­да епи­ско­пом Смо­лен­ским Фе­о­до­си­ем (Фе­о­до­си­е­вым) он был на­граж­ден на­бед­рен­ни­ком, а 6 мая 1916 го­да «за усерд­ную и по­лез­ную служ­бу» – ску­фьей.

 С 22 июля 1916 го­да отец Петр ис­пол­нял обя­зан­но­сти ре­дак­то­ра «Смо­лен­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стей», а офи­ци­аль­но был на­зна­чен Свя­тей­шим Си­но­дом на эту долж­ность 24 сен­тяб­ря 1916 го­да.

Отец Петр участ­во­вал во Все­рос­сий­ском съез­де пе­да­го­гов и де­я­те­лей ду­хов­ных школ, про­хо­див­шем в Москве 25 мая – 5 июня 1917 го­да. От кли­ра Смо­лен­ской епар­хии был из­бран чле­ном Свя­щен­но­го Со­бо­ра Пра­во­слав­ной Рос­сий­ской Церк­ви 1917 – 1918 го­дов. 25 фев­ра­ля 1917 го­да на­граж­ден ка­ми­лав­кой, а в де­каб­ре – зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом.

По­сле за­кры­тия в 1918 го­ду ду­хов­ных учеб­ных за­ве­де­ний ба­тюш­ку при­зва­ли сол­да­том в ты­ло­вое опол­че­ние как не име­ю­ще­го при­хо­да. Вско­ре при­ход­ским со­бра­ни­ем Ильин­ской церк­ви он был из­бран свя­щен­ни­ком это­го смо­лен­ско­го хра­ма.
18 ап­ре­ля 1921 го­да Петр Алек­се­е­вич Чель­цов был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
В 1923 го­ду Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон на­гра­дил Пет­ра Чель­цо­ва кре­стом с укра­ше­ни­я­ми, а в 1927 го­ду отец Петр ста­но­вит­ся мит­ро­фор­ным про­то­и­е­ре­ем.
В 1924 го­ду отец Петр на­хо­дил­ся под аре­стом в те­че­ние 10 дней в свя­зи с про­хо­див­шим в Смо­лен­ске съез­дом об­нов­лен­че­ско­го ду­хо­вен­ства. Его, рев­ност­но­го по­сле­до­ва­те­ля Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, со­чли нуж­ным изо­ли­ро­вать.

В 1927 г. свя­щен­ник был сно­ва аре­сто­ван. Те­перь его об­ви­ни­ли в груп­по­вой ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти и рас­про­стра­не­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ной ли­те­ра­ту­ры. Ба­тюш­ка был при­го­во­рен к 3 го­дам конц­ла­ге­ря, ко­то­рые он про­вел на Со­лов­ках.

В 1929 г. ба­тюш­ку до­сроч­но осво­бо­ди­ли из ла­ге­ря и со­сла­ли на 3 го­да в г. Кад­ни­ков Во­ло­год­ской об­ла­сти, где он ра­бо­тал на до­му са­пож­ни­ком. Но недол­го про­дол­жа­лась сво­бо­да, 7 мар­та 1933 г. про­то­и­е­рей Петр Чель­цов был вновь аре­сто­ван, об­ви­нен в том, что яв­лял­ся участ­ни­ком ан­ти­со­вет­ской груп­пы из чис­ла ссыль­ных и про­во­дил сре­ди на­се­ле­ния контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, и при­го­во­рен к трем го­дам за­клю­че­ния в конц­ла­ге­рях. На этот раз от­бы­вал срок в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ко­ло­нии в Ко­но­ше.

В ап­ре­ле 1936 г. по­сле осво­бож­де­ния опре­де­лен свя­щен­ни­ком в Ка­зан­скую цер­ковь с. Нар­ма Кур­лов­ско­го (ныне Гусь-Хру­сталь­но­го) рай­о­на Вла­ди­мир­ской об­ла­сти. В 1941 г. храм был за­крыт.

В ап­ре­ле 1941г. от­ца Пет­ра аре­сто­ва­ли за неупла­ту на­ло­гов и при­го­во­ри­ли к го­ду за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. Осво­бо­див­шись 15 мая 1942 г., он вер­нул­ся в с. Нар­ма.

18 июня 1949 г. (ба­тюш­ке шел шесть­де­сят пер­вый год!) его аре­сто­ва­ли в ше­стой раз – по об­ви­не­нию в том, что «...вы­сту­пал с ан­ти­со­вет­ски­ми про­по­ве­дя­ми. Груп­пи­руя во­круг се­бя враж­деб­ный цер­ков­ный эле­мент, сре­ди ко­то­ро­го вел аги­та­цию, на­прав­лен­ную на срыв ме­ро­при­я­тий, про­во­ди­мых Со­вет­ской вла­стью, при­зы­вал кол­хоз­ни­ков на невы­ход на ра­бо­ту и от­каз от уча­стия в вы­бо­рах де­пу­та­тов в вер­хов­ные мест­ные ор­га­ны Со­вет­ской вла­сти. В сво­ем до­ме хра­нит мо­нар­хи­че­скую ли­те­ра­ту­ру».

28 но­яб­ря 1955 г. ба­тюш­ку осво­бо­ди­ли до­сроч­но как пре­ста­ре­ло­го ин­ва­ли­да вто­рой груп­пы. Он вы­ехал в с. За­кол­пье.

Ле­том 1972 г. отец Петр тя­же­ло за­бо­лел, но, пре­воз­мо­гая бо­лезнь, про­дол­жал со­вер­шать бо­го­слу­же­ния. По­след­ний раз он слу­жил на па­мять Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри, 21 июля. Ко­гда по­сле служ­бы за­кры­вал Цар­ские вра­та, то сле­зы ка­ти­лись по его ще­кам.

Пе­ред смер­тью отец Петр очень стра­дал, мно­го вре­ме­ни про­во­дил без пи­щи и сна.

 Скон­чал­ся ба­тюш­ка 12 сен­тяб­ря 1972 г., на па­мять свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Алек­сандра Нев­ско­го

Прой­дя 5 аре­стов, от­си­дев 15 лет в раз­ных тюрь­мах и ла­ге­рях, о. Петр вы­шел на слу­же­ние Бо­гу, Церк­ви и лю­дям с ве­ли­ким при­об­ре­те­ни­ем. Мы зна­ем, что он был про­зор­лив, что он ис­це­лял бо­лез­ни. Но глав­ное все же не эти да­ры: про­зор­ли­вость, ис­це­ле­ние. Глав­ное – это ис­тин­ная Хри­сто­ва лю­бовь и со­стра­да­ние к че­ло­ве­ку, ко­то­рые при­да­ва­ли мо­лит­ве от­ца Пет­ра столь ве­ли­кую си­лу.

 Протоиерей Николай Заболотский.

Заболотский Николай Николаевич (1876-1937), протоиерей, священномученик.

Память 2 декабря, в Соборе новомучеников и в Соборе Бутовских новомучеников.

Родился 24 апреля 1876 года в городе Вязьме Смоленской губернии в семье протоиерея, служившего в городе в Воскресенской церкви.

В 1895 году окончил Вяземское Духовное училище и поступил в Московскую Духовную семинарию.

В 1899 году он перешел в Вифанскую Духовную семинарию, которую окончил в 1902 году. По окончании семинарии Николай поступил в Юрьевский университет. Но Богу, повидимому, было неугодно, чтобы юноша выбрал светский путь, – он тяжело заболел, и по этой причине ему пришлось оставить учебу в университете.

В 1905 году он поступил преподавателем в мужскую гимназию в городе Вязьме.

В 1910 году Николай Николаевич был рукоположен во священника ко храму в селе Будаево Гжатского уезда.

В 1913 году переведен служить в храм в селе Федотково Юхновского уезда.

С 1917 по 1926 год он служил в храме в селе Марьинское Рославльского уезда, а затем в храме в селе Коробкино Гжатского уезда.

С 1931 года он стал служить в селе Некрасово Уваровского района Московской области. Отец Николай был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным.

Весной 1937 года в связи с усилением гонений на Русскую Православную Церковь представители местных властей стали писать жалобы в НКВД, что отец Николай совершает таинства и требы в домах прихожан не только не спрашивая на это разрешения сельсовета, но и, будучи спрошен, почему он делает это, не дает ответа, считая, что не дело властей спрашивать о том, что касается церкви и его священнической деятельности. 28 июня 1937 года заведующий отделом политучебы Уваровского райкома комсомола направил начальнику Уваровского НКВД докладную записку, в которой утверждал, что священник ведет в приходе агитацию, чтобы верующие не работали в первый день Пасхи и в религиозные праздники, а также что он лечит людей и домашнюю скотину. «Я считаю, – писал заведующий, – Заболотский никакого права не имеет на лечение людей и животных, за это он должен быть привлечен к ответственности». Работник Уваровского райкома ВКП(б) написал, что «в 1935 году во время весеннего сева, на который попадала Пасха, граждане... побывши в церкви как в первый, а также и во второй день Пасхи, не работали и не выполняли план сева, заявляя: "Батюшка говорил, что урожай зависит не от того, чтобы работать в святые дни Пасхи, раньше не работали по целой неделе в дни Пасхи, а урожай собирали хороший"».

19 ноября 1937 года протоиерей Николай был арестован и заключен в тюрьму в городе Можайске.

5 декабря 1937 года тройка НКВД по Московской области по ст. 58-10 УК РСФСР приговорила отца Николая к расстрелу за "антисоветскую агитацию".

15 декабря 1937 года был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Причислен к лику святых Новомучеников Российских постановлением Священного Синода 25 марта 2004 года для общецерковного почитания.

 Священномученик священник Стефан Крейдич.

Священник Стефан Васильевич Крейдич родился в 1874 году в селе Вавуличи Гродненской губернии Бездежской волости, выходец из белорусской крестьянской семьи. В Царской армии служил с 1914 по 1918 г. писарем в штабе военного округа г. Смоленска. С 1919 по 1923 гг. был псаломщиком и певчим церковного хора в селе Рогове (Ропово) Брянской губернии, с 1923-го по 1929-й год служил псаломщиком и певчим церковного хора в Смоленске, затем, до 1932 года, снова в селе Рогове.

После рукоположения в 1932 в сан священника три года служил в селе Робчик Брянской губернии. В 1936 году был арестован и осужден спецколлегией Западного Облсуда по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР на 7 лет исправительно-трудовых лагерей за агитацию против вступления в колхозы, собирание детей в возрасте от 12 до 15 лет и внушения им религиозного дурмана, высказывание контрреволюционных повстанческих настроений. Направлен в Казахстан в Карлаг НКВД Карагандинской области.

В 1937 году был обвинен по групповому делу митрополита Евгения (Зернова) в том, что "не только не изменил своих убеждений, но и находясь в заключении продолжал свою антисоветскую деятельность, проводя среди заключенных лагеря религиозную агитацию и распространяя провокационные антисоветские измышления". На допросе заявил: "Виновным себя не признаю, а что пел тропарь Троицы, считал, что имею право на то не запрещено".

20 сентября 1937 года заседание тройки УНКВД по Карагандинской области постановило расстрелять митрополита Евгения и других священников, в числе которых находился и священник Стефан.

Иерей Стефан Крейдич причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Память священномученика Стефана (Крейдича) Святая Церковь празднует 20 сентября, а также в день памяти Собора Новомучеников и Исповедников Российских XX века 7 февраля, если этот день совпадет с воскресным днем, а если не совпадет то в ближайшее воскресенье после 7 февраля.

Священномученик протоиерей Николай Кобранов.

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 10 мая 1893 го­да в се­ле Бла­го­ве­ще­нье До­ро­го­буж­ско­го уез­да Смо­лен­ской гу­бер­нии в се­мье диа­ко­на Иа­ко­ва Ко­бра­но­ва. В 1913 го­ду Ни­ко­лай окон­чил Смо­лен­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и по­сту­пил на юри­ди­че­ский фа­куль­тет Вар­шав­ско­го уни­вер­си­те­та, в ко­то­ром про­учил­ся три го­да. В 1918 го­ду он ока­зал­ся в Кры­му, был сна­ча­ла пев­чим в сим­фе­ро­поль­ском со­бо­ре, а за­тем ипо­ди­а­ко­ном у Та­ври­че­ско­го ар­хи­ерея. В 1920 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к кре­сто­вой церк­ви в Сим­фе­ро­по­ле, а в 1921 го­ду во свя­щен­ни­ка. Во вре­мя от­ступ­ле­ния ар­мии Вран­ге­ля из Кры­ма отец Ни­ко­лай при­нял ре­ше­ние остать­ся в Рос­сии и слу­жил в хра­ме в од­ном из сел в Ме­ли­то­поль­ском уез­де. В 1922 го­ду он в те­че­ние по­лу­го­да слу­жил в Но­воспас­ском мо­на­сты­ре в Москве, а в 1923 го­ду был на­прав­лен слу­жить в храм в се­ло Вос­кре­сен­ское Мо­жай­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии.

  В 1925 го­ду свя­щен­но­на­ча­лие на­пра­ви­ло от­ца Ни­ко­лая на­сто­я­те­лем в храм Свя­той и Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы в Ко­жев­ни­ках в Москве, и он был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. Отец Ни­ко­лай ча­сто слу­жил и за все­ми бо­го­слу­же­ни­я­ми про­по­ве­до­вал; он устра­и­вал бо­го­слов­ские бе­се­ды, при­гла­шая на них из­вест­ных и ав­то­ри­тет­ных про­фес­со­ров. Бе­се­ды про­во­ди­лись в вос­кре­се­нье ве­че­ром и ста­ли под­лин­ным ду­хов­ным уте­ше­ни­ем и при­об­ре­те­ни­ем для при­хо­жан в оску­дев­шее ду­хов­ны­ми со­кро­ви­ща­ми, про­ник­ну­тое ду­хом зло­бы вре­мя.

 Вла­сти при­сталь­но сле­ди­ли за рев­ност­ным пас­ты­рем, и 28 ок­тяб­ря 1929 го­да он был аре­сто­ван и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му в Москве. 2 но­яб­ря со­сто­ял­ся до­прос. От­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля, отец Ни­ко­лай ска­зал: «Я яв­ля­юсь свя­щен­ни­ком Тро­иц­кой церк­ви, ко­то­рая пред­став­ля­ет из се­бя ис­то­ри­че­скую цен­ность... и при­хо­дит­ся при­ни­мать уси­лен­ные ме­ры к изыс­ка­нию средств на его под­дер­жа­ние, к то­му же этот рай­он чи­сто ра­бо­чий, где ма­ло ве­ру­ю­щих лю­дей».

Сра­зу же по­сле до­про­са сле­до­ва­тель на ос­но­ва­нии ска­зан­но­го толь­ко что свя­щен­ни­ком за­явил, что отец Ни­ко­лай «ор­га­ни­зо­вал груп­пу ве­ру­ю­щих для ве­де­ния ан­ти­со­вет­ской про­па­ган­ды под цер­ков­ным фла­гом. И вел про­па­ган­ду так­же и сам лич­но, и в пе­ча­ти, а по­то­му... при­влечь Ко­бра­но­ва Ни­ко­лая Яко­вле­ви­ча в ка­че­стве об­ви­ня­е­мо­го, предъ­явив ему об­ви­не­ние по 58 ста­тье УК...».

20 но­яб­ря 1929 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ по­ста­но­ви­ло за­клю­чить про­то­и­е­рея Ни­ко­лая на три го­да в конц­ла­герь, и он был от­прав­лен в Со­ло­вец­кий ла­герь осо­бо­го на­зна­че­ния. По окон­ча­нии за­клю­че­ния отец Ни­ко­лай был от­прав­лен на три го­да в ссыл­ку в Ка­зах­стан, от­ку­да он вер­нул­ся в 1935 го­ду и по­се­лил­ся в де­ревне Ку­ка­ри­но Мо­жай­ско­го рай­о­на. Бы­вая в Москве, отец Ни­ко­лай встре­чал­ся с мо­на­хи­ня­ми и игу­ме­ни­я­ми, ино­гда со­вер­шал в квар­ти­ре бо­го­слу­же­ния, что впо­след­ствии ему и бы­ло по­став­ле­но в ви­ну.

27 ап­ре­ля 1936 го­да отец Ни­ко­лай был аре­сто­ван и за­клю­чен в 48-ю ка­ме­ру Бу­тыр­ской тюрь­мы в Москве. В тот же день со­сто­ял­ся до­прос. 16 мая 1936 го­да отец Ни­ко­лай по­дал за­яв­ле­ние про­ку­ро­ру по над­зо­ру за ор­га­на­ми НКВД с объ­яв­ле­ни­ем, что он на­чи­на­ет бес­сроч­ную го­ло­дов­ку до осво­бож­де­ния.

20 мая 1936 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но и сле­до­ва­тель, вы­звав от­ца Ни­ко­лая на до­прос, спро­сил, же­ла­ет ли он чем до­пол­нить след­ствие, на что тот ска­зал, что не же­ла­ет, и по­дал сле­до­ва­те­лю за­яв­ле­ние, в ко­то­ром пи­сал, что про­сит счи­тать его го­ло­дов­ку не про­те­стом про­тив со­вет­ской вла­сти, а сред­ством для об­ре­те­ния внут­рен­не­го рав­но­ве­сия в усло­ви­ях край­не­го на­си­лия.

21 мая 1936 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при НКВД при­го­во­ри­ло от­ца Ни­ко­лая к пя­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ла­герь.
29 июня 1936 го­да он был до­став­лен в Ухт­пе­члаг в го­род Чи­бью, а за­тем на лаг­пункт Шор. 1 де­каб­ря 1936 го­да отец Ни­ко­лай вновь объ­явил го­ло­дов­ку, тре­буя за­ме­нить ла­герь тю­рем­ной оди­ноч­кой или ссыл­кой. 9 де­каб­ря на­чаль­ник лаг­пун­та от­пра­вил сво­е­му на­чаль­ству со­об­ще­ние, что свя­щен­ник, «на­хо­дясь за неиме­ни­ем от­дель­но­го по­ме­ще­ния для его изо­ля­ции сре­ди мас­сы этап­ни­ков в об­щем ба­ра­ке, сво­и­ми вы­ступ­ле­ни­я­ми и про­по­ве­до­ва­ни­ем яв­но ан­ти­со­вет­ских идей раз­ла­га­ю­ще дей­ству­ет на мас­су.

На ос­но­ва­нии се­го при­му сроч­ное рас­по­ря­же­ние об изо­ля­ции его, так как даль­ней­шее со­дер­жа­ние на лаг­пунк­те Шор крайне неже­ла­тель­но и невоз­мож­но».

17 де­каб­ря отец Ни­ко­лай был осви­де­тель­ство­ван вра­ча­ми, со­сто­я­ние его здо­ро­вья бы­ло най­де­но крайне тя­же­лым, и он был по­ме­щен в ла­за­рет.
21 ян­ва­ря 1937 го­да свя­щен­ник от­пра­вил за­яв­ле­ние, адре­со­ван­ное через нар­ко­ма НКВД Ежо­ва на­чаль­ни­ку сек­рет­но­го по­ли­ти­че­ско­го от­де­ла НКВД Ти­мо­фе­е­ву. В нем он пи­сал: «Се­го­дня 260 дней мо­е­го тре­тье­го за­клю­че­ния (с 27.4.36 г. по 21.1.37 г.). Се­го­дня 130 дней мо­ей го­ло­дов­ки с 16 мая 1936 го­да... При­чи­ны в Вас и в Бай­бу­се...

Бай­бус так по­ста­вил во­прос, что со­вер­ше­ние ли­тур­гии мной на до­му есть го­судар­ствен­ное пре­ступ­ле­ние. Не из­ме­няя клят­ве свя­щен­ства и Дес­ни­це Все­выш­не­го до смер­ти, не мо­гу со­гла­сить­ся, что ли­тур­гия в ка­кой бы то ни бы­ло об­ста­нов­ке мо­жет быть пре­ступ­ле­ни­ем. Не со­гла­шусь с Бай­бу­сом, что я дол­жен до­маш­нюю мо­лит­ву ре­ги­стри­ро­вать у граж­дан­ской вла­сти по­сле от­де­ле­ния Церк­ви от го­су­дар­ства. Я за­кон­ный свя­щен­ник, из­бран­ный на­ро­дом, в этой об­ла­сти под­чи­ня­юсь толь­ко при­зна­ва­е­мо­му мной Епи­ско­пу.

 Со­сто­я­ние здо­ро­вья от­ца Ни­ко­лая бы­ло столь тя­же­лое по­сле дли­тель­но­го го­ло­да­ния, что вра­чи оста­ви­ли его в ста­ци­о­на­ре. С это­го вре­ме­ни по­сле­до­вал це­лый ряд до­но­сов в опе­ра­тив­ную часть ла­ге­ря от на­чаль­ни­ка учет­но-рас­пре­де­ли­тель­ной ча­сти Чи­тад­зе, быв­ше­го чле­на пар­тии, осуж­ден­но­го на де­сять лет за­клю­че­ния за во­ров­ство, ко­то­ро­му со­труд­ник ла­гер­ной учет­но-рас­пре­де­ли­тель­ной ча­сти, так­же из за­клю­чен­ных, со­об­щил, что он ока­зал­ся в ла­за­ре­те вме­сте со свя­щен­ни­ком и тот ле­жал в ла­за­ре­те как го­ло­да­ю­щий, а на са­мом де­ле не го­ло­дал (в это вре­мя тот дей­стви­тель­но пре­кра­тил го­ло­дов­ку).

23 июля 1937 го­да на­чаль­ник 3-й ча­сти 3-го от­де­ле­ния рас­по­ря­дил­ся, чтобы отец Ни­ко­лай был пе­ре­ве­ден из ла­за­ре­та на об­щие ра­бо­ты, о чем бы­ло уве­дом­ле­но на­чаль­ство ла­за­ре­та 1-го про­мыс­ла, в ко­то­ром на­хо­дил­ся свя­щен­ник. За­ве­ду­ю­щий ла­за­ре­том от­ве­тил, что это­го сде­лать нель­зя, так как со­сто­я­ние здо­ро­вья Ни­ко­лая Ко­бра­но­ва по­сле дли­тель­ной го­ло­дов­ки очень тя­же­лое. 11 сен­тяб­ря 1937 сле­до­ва­тель до­про­сил свя­щен­ни­ка.

В тот же день де­ло бы­ло пе­ре­да­но на ре­ше­ние трой­ки НКВД. 29 сен­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ни­ко­лая к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Ни­ко­лай Ко­бра­нов был рас­стре­лян 31 де­каб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.

          Священномученик священник Иаков Леонович.

Свя­щен­но­му­че­ник Иа­ков ро­дил­ся 23 ок­тяб­ря 1876 го­да в се­ле Нее­ло­во Са­фо­нов­ско­го уез­да Смо­лен­ской гу­бер­нии в се­мье ал­тар­ни­ка Ти­мо­фея Лео­но­ви­ча. Иа­ков Ти­мо­фе­е­вич по­лу­чил об­ра­зо­ва­ние в Ду­хов­ной се­ми­на­рии. Был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка и слу­жил в хра­ме се­ла Ни­ко­ло-Кре­мя­ное Са­фо­нов­ско­го уез­да Смо­лен­ской гу­бер­нии. Во вре­мя го­не­ний на­ча­ла трид­ца­тых го­дов он и его су­пру­га, Ан­на Ива­нов­на, бы­ли аре­сто­ва­ны за то, что, по­лу­чая от кре­стьян за ис­пол­не­ние треб мел­кую се­реб­ря­ную и мед­ную мо­не­ту, не от­да­ва­ли ее го­су­дар­ству и тем са­мым, как го­во­ри­лось в об­ви­ни­тель­ном за­клю­че­нии, спо­соб­ство­ва­ли недо­стат­ку раз­мен­ной мо­не­ты, пре­пят­ствуя эко­но­ми­че­ско­му раз­ви­тию со­вет­ско­го го­су­дар­ства. Свя­щен­ник был при­го­во­рен к двум го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вых ла­ге­рях, а его су­пру­га, при­ни­мая во вни­ма­ние пре­клон­ный воз­раст (шесть­де­сят лет), к од­но­му го­ду услов­но с ис­пы­та­тель­ным сро­ком три го­да.

По­сле осво­бож­де­ния из за­клю­че­ния о. Иа­ков стал слу­жить в хра­ме се­ла Его­рье Бель­ско­го рай­о­на За­пад­ной об­ла­сти (ныне Твер­ская об­ласть). Осе­нью 1937 го­да он был вновь аре­сто­ван и за­клю­чен в Смо­лен­скую тюрь­му. 10 сен­тяб­ря сле­до­ва­тель до­про­сил его. Его обвиняли в контрреволюционной деятельности.

Через де­сять дней по­сле до­про­са Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка и пса­лом­щи­ка к рас­стре­лу. Ста­ро­ста и сто­рож хра­ма бы­ли при­го­во­ре­ны к вось­ми го­дам, а пред­се­да­тель ре­ви­зи­он­ной ко­мис­сии к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вые ла­ге­ря.

Свя­щен­ник Иа­ков Лео­но­вич был рас­стре­лян 28 сен­тяб­ря 1937 го­да в че­ты­ре ча­са дня.

При­чис­лен к ли­ку свя­тых Но­во­му­че­ни­ков и Ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в ав­гу­сте 2000 го­да для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния.

Священномученик протодиакон Никита Алмазов.

Священномученик протодиакон Никита Алмазов родился в 1874 году в Смоленской губернии в семье священника. В 1897 году он был рукоположен в сан диакона, во время Русско-Японской войны служил диаконом в составе главнокомандующего генерала Куропаткина. С 1907 по 1918 год отец Никита служил в соборе всей артиллерии при Семеновском Преображенском полке в Петрограде. В 30-х годах протодиакон Никита Алмазов служил в Ленинграде в Греческой посольской церкви и затем в Знаменской церкви. В 1935 году отца Никиту арестовали и приговорили к 5 годам ссылки в Казахстан. В ссылке в городе Атбасар он встретился с сосланными из Ленинграда священниками Феодотом Андреевым, Василием Сокольским и Николаем Ковалевым. В 1937 году отца Никиту вновь арестовали и приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тюрьме города Атбасар 28 ноября 1937 года. Место захоронения священномученика Никиты Алмазова неизвестно.

Священномученик протоиерей Владимир Лозино-Лозинский.

Свя­щен­но­му­че­ник Вла­ди­мир Кон­стан­ти­но­вич Ло­зи­на-Ло­зин­ский, про­то­и­е­рей, ро­дил­ся 26 мая 1885 го­да в го­ро­де Ду­хов­щи­на Смо­лен­ской гу­бер­нии, в се­мье зем­ских вра­чей. Ро­ди­те­ли его по убеж­де­ни­ям бы­ли на­род­ни­ки.

Сам он впер­вые за­явил о сво­ём ре­ше­нии стать свя­щен­ни­ком в дни, ко­гда на­ча­лись от­кры­тые го­не­ния на Цер­ковь. В 1920 го­ду Вла­ди­мир Кон­стан­ти­но­вич был за­чис­лен на пер­вый курс Бо­го­слов­ско­го Ин­сти­ту­та в Пет­ро­гра­де, а в но­яб­ре по­дал про­ше­ние о ру­ко­по­ло­же­нии.

По­сле ру­ко­по­ло­же­ния он слу­жил в уни­вер­си­тет­ской церк­ви Всех Свя­тых, в 1923 го­ду яв­лял­ся на­сто­я­те­лем это­го хра­ма, ко­то­рый к то­му вре­ме­ни был пе­ре­ве­дён на Бир­же­вую ли­нию, дом 8 (в квар­ти­ру ака­де­ми­ка И. И. Срез­нев­ско­го).
Ба­тюш­ка неод­но­крат­но под­вер­гал­ся аре­сту: в 24 го­ду по де­лу «Спас­ское Брат­ство». За­тем, он был аре­сто­ван в фев­ра­ле 1925 го­да и при­го­во­рён к де­ся­ти го­дам ла­ге­рей по об­ви­не­нию в мо­нар­хи­че­ском за­го­во­ре и слу­же­нии па­ни­хид с по­ми­но­ве­ни­ем Им­пе­ра­тор­ской Се­мьи.

Сна­ча­ла он от­бы­вал срок на Со­лов­ках. Ла­гер­ную жизнь ба­тюш­ка при­ни­мал сми­рен­но и без­ро­пот­но.

На Со­лов­ках от­ца Вла­ди­ми­ра по­се­ща­ли род­ные, ко­то­рые вско­ре до­би­лись смяг­че­ния при­го­во­ра: в но­яб­ре 1928 го­да за­клю­че­ние в ла­ге­ре за­ме­ни­ли пя­ти­лет­ней ссыл­кой в Си­бирь. Про­быв несколь­ко ме­ся­цев в пе­ре­сыль­ной тюрь­ме Ле­нин­гра­да, ба­тюш­ка был от­прав­лен в глухую де­рев­ню Пья­но­во, что в 150 ки­ло­мет­рах от го­ро­да Брат­ска Ир­кут­ской об­ла­сти.

По­сле осво­бож­де­ния ба­тюш­ка с 1934 го­да слу­жил в Нов­го­ро­де, став в 1935 го­ду на­сто­я­те­лем ка­фед­раль­но­го Ми­ха­и­ло-Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра, что на Прус­ской улиц. Пра­вя­щим ар­хи­ере­ем Нов­го­род­ской епар­хии в то вре­мя яв­лял­ся ар­хи­епи­скоп Ве­не­дикт (Плот­ни­ков), зна­ко­мый от­цу Вла­ди­ми­ру по сов­мест­но­му слу­же­нию в Пет­ро­гра­де.

1(14) мая 1936 го­да про­то­и­е­рей Вла­ди­мир был аре­сто­ван вновь, от­прав­лен на об­сле­до­ва­ние в об­ласт­ную боль­ни­цу для ду­шев­но­боль­ных, где при­знан вме­ня­е­мым, и 26 но­яб­ря (8 де­каб­ря) 1937 го­да вме­сте с груп­пой при­хо­жан опять под­верг­нут аре­сту по 58 ста­тье, ого­во­рен как член груп­пы «На­род­ная де­мо­кра­тия на ос­но­ве него­судар­ствен­но­го ка­пи­та­лиз­ма», а 13 (26) де­каб­ря то­го же го­да, в Нов­го­ро­де рас­стре­лян по ре­ше­нию «Осо­бой Трой­ки» от 6(19) де­каб­ря. Ме­сто его за­хо­ро­не­ния Гос­подь оста­вил со­кро­вен­ным.
          При­чис­лен к ли­ку свя­тых Но­во­му­че­ни­ков и Ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в ав­гу­сте 2000 го­да для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния.

         Священномученик священник Владимир Преображенский.

Преподобномученик Владимир (Преображенский) родился 21 апреля 1878 года в селе Малые Палатки Смоленской губернии в семье крестьянина Нила Волкова. В 1906 году юноша поступил в приписанную Свято-Троицкой Сергиевой лавре пустынь Параклит, пробыв в ней послушником до 1909 года. Приняв в 1909 году монашеский постриг, он до 1912 года продолжал подвизаться в пустыни. В 1912 году монаха Владимира перевели в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, где он пребывал до ее закрытия в 1921 году. В 1920 году монах Владимир был рукоположен во иеродиакона. После закрытия лавры иеродиакон Владимир был определен на служение в церковь села Клушина Смоленской губернии. В начале 1921 года власти закрыли этот храм, и в апреле иеродиакон Владимир был назначен в храм великомученика Димитрия Солунского в селе Шиманово Можайского района Московской области. В 1930 году иеродиакон Владимир был рукоположен во иеромонаха.

9 июля 1931 года иеромонах Владимир был возведен в сан игумена с возложением палицы, а 14 апреля 1932 года – в сан архимандрита. 2 апреля 1936 года ему было преподано благословение совершать Божественную литургию с открытыми Царскими вратами до Херувимской песни. В 1936 году он был уволен с должности счетовода и служил в храме вплоть до ареста.

Архимандрит Владимир был арестован 27 февраля 1938 года и во время следствия содержался в Можайской тюрьме. На первом допросе, состоявшемся 2 марта, следователь подробно расспросил отца Владимира о его жизни до и после революции 1917 года. Следователя интересовало, какие отношения отец Владимир имел с арестованными в 1937 году служащими Московской Патриархии: управляющим делами протоиереем Александром Лебедевым, келейником митрополита Сергия архимандритом Афанасием (Егоровым) и архимандритом Гавриилом (Яциком). 7 марта 1938 года Тройка НКВД приговорила отца Владимира к расстрелу. Архимандрит Владимир (Волков) был расстрелян 25 марта 1938 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в общей безвестной могиле.

Священномученик протоиерей Владимир Пастернацкий.

Свя­щен­но­му­че­ник Вла­ди­мир ро­дил­ся 2 июля 1885 го­да в се­ле Ду­ди­чи Игу­мен­ско­го уез­да Мин­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ила­ри­о­на Па­стер­нац­ко­го, на­сто­я­те­ля По­кров­ской церк­ви в се­ле Ду­ди­чи. Окон­чив в 1908 го­ду Мин­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, Вла­ди­мир Ила­ри­о­но­вич же­нил­ся на до­че­ри свя­щен­ни­ка Фе­о­фа­на Со­си­нов­ско­го На­та­лье; впо­след­ствии у них ро­ди­лось во­семь де­тей.

В 1908 го­ду Вла­ди­мир Ила­ри­о­но­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка ко хра­му пер­во­вер­хов­ных апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла в се­ле Пе­соч­ное, где слу­жил его тесть, ко­то­рый в это вре­мя тя­же­ло за­бо­лел, слег и в те­че­ние се­ми лет, до са­мой смер­ти, не под­ни­мал­ся с по­сте­ли. В этом хра­ме отец Вла­ди­мир про­слу­жил до 1932 го­да. В 20-х го­дах он был на­зна­чен бла­го­чин­ным и воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. В 1931 го­ду се­мье свя­щен­ни­ка бы­ло пред­ло­же­но за­пла­тить на­лог, ко­то­рый был для них столь ве­лик, что они не смог­ли со­брать нуж­ную сум­му, и у них за­бра­ли ко­ро­ву. В 1932 го­ду отец Вла­ди­мир был пе­ре­ве­ден в Спа­со-Воз­не­сен­скую цер­ковь в го­род Ко­пыль.
В 1933 го­ду все хра­мы в Ко­пыль­ском рай­оне бы­ли за­кры­ты, а свя­щен­ни­ки аре­сто­ва­ны; оста­ва­лась лишь Спа­со-Воз­не­сен­ская цер­ковь. От­ца Вла­ди­ми­ра все ча­ще ста­ли вы­зы­вать в НКВД и, угро­жая рас­пра­вой, тре­бо­вать, чтобы он пуб­лич­но снял с се­бя сан. Вза­мен обе­ща­ли обес­пе­чить по­сто­ян­ной ра­бо­той, на­при­мер, в ка­че­стве бух­гал­те­ра, но свя­щен­ник это пред­ло­же­ние ка­те­го­ри­че­ски от­верг. Вла­сти, же­лая сло­мить его во­лю, по­тре­бо­ва­ли от него упла­ты та­ко­го на­ло­га, о ко­то­ром за­ве­до­мо зна­ли, что упла­тить его свя­щен­ник не смо­жет, и ис­клю­чи­ли из шко­лы его де­тей. На се­мей­ном со­ве­те свя­щен­ник, под­дер­жан­ный су­пру­гой, ска­зал де­тям: «Бог по­слал нам это ис­пы­та­ние, и мы его долж­ны без­ро­пот­но нести». Ока­зав­шись един­ствен­ным свя­щен­ни­ком в рай­оне, отец Вла­ди­мир с утра до ве­че­ра ез­дил по тре­бам, кре­стил но­во­рож­ден­ных, от­пе­вал умер­ших.
          В мар­те 1936 го­да про­то­и­е­рей Вла­ди­мир был аре­сто­ван по об­ви­не­нию в при­сво­е­нии вла­сти адми­ни­стра­тив­но­го ли­ца, так как он вел за­пись имен всех кре­ща­е­мых и тех, ко­го при­шлось от­пе­вать. 24 мар­та 1936 го­да он был при­го­во­рен к двум го­дам за­клю­че­ния и от­прав­лен в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вую ко­ло­нию № 1 в се­ле­ние Хальч Го­мель­ской об­ла­сти.
         На­та­лья Фе­о­фа­нов­на оста­лась од­на с тре­мя несо­вер­шен­но­лет­ни­ми детьми без средств к су­ще­ство­ва­нию. Но по­мо­га­ли, кто чем мог, при­хо­жане. В 1936 го­ду На­та­лья Фе­о­фа­нов­на с детьми пе­ре­еха­ла в го­род Рос­лавль Смо­лен­ской об­ла­сти. В де­каб­ре 1937 го­да от­ца Вла­ди­ми­ра осво­бо­ди­ли, и 12 де­каб­ря он при­е­хал к се­мье. Од­на­ко через день он был вновь аре­сто­ван по об­ви­не­нию в том, что «вел ак­тив­ную контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию о войне и ги­бе­ли со­вет­ской вла­сти... о яко­бы су­ще­ству­ю­щем го­ло­де в Со­вет­ском Со­ю­зе и при­тес­не­нии ре­ли­гии со сто­ро­ны со­вет­ской вла­сти».

23 де­каб­ря 1937 го­да сле­до­ва­тель до­про­сил от­ца Вла­ди­ми­ра.

5 ян­ва­ря 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Вла­ди­ми­ра к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Вла­ди­мир Па­стер­нац­кий был рас­стре­лян 21 ян­ва­ря 1938 го­да и по­гре­бен в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле.

Преподобномученица инокиня Александра (Самойлова)

Александра (Самойлова) (1882-1938), инокиня, преподобномученица.

В миру Самойлова Александра Никитична.

Память 9 марта, в Соборе новомучеников и в Соборе Бутовских новомучеников.

Родилась 23 апреля 1882 года в селе Гриднево Гжатского уезда Смоленской губернии в семье крестьянина Никиты Самойлова, брат и сестра которого были монашествующими, их примеру последовала и Александра.

В 15-летнем возрасте она ушла подвизаться в Спасо-Бородинский женский монастырь.

В обители инокиня Александра подвизалась 33 года, пока монастырь не был окончательно разогнан в 1931 году. Инокиня Александра поселилась на родине в селе Гриднево с матерью и стала петь на клиросе в Рождественской церкви.

В 1937 году началась новая волна беспощадных гонений на Русскую Православную Церковь. Для ареста и расправы над духовенством, монашествующими и мирянами безбожники использовали любой повод. 12 декабря 1937 года проходили выборы в Верховный Совет СССР – высший орган власти в стране. Инокиня Александра на выборы идти не собиралась, поэтому, когда накануне и в сам день выборов к ней в дом пришли члены избирательной комиссии уговаривать её идти голосовать, она ответила отказом. Избирательной комиссией был составлен рапорт для НКВД.

Была арестована 27 января 1938 года и заключена в Можайскую тюрьму.

11 марта состоялся допрос. В этот же день следствие было закончено.

15 марта 1938 года тройка НКВД по Московской области приговорила её к расстрелу за "контрреволюционную агитацию".

22 марта 1938 года была расстреляна на полигоне Бутово под Москвой и погребена в безвестной общей могиле.

Причислена к лику святых Новомучеников Российских постановлением Священного Синода 7 мая 2003 года для общецерковного почитания.

Преподобномученик архимандрит Владимир (Волков)

Пре­по­доб­но­му­че­ник Вла­ди­мир ро­дил­ся 21 ап­ре­ля 1878 го­да в де­ревне Ма­лые Па­лат­ки Гжат­ско­го уез­да Смо­лен­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ни­ла Вол­ко­ва и в кре­ще­нии на­ре­чен был Ге­ор­ги­ем. В1906 году он при­шел к окон­ча­тель­но­му ре­ше­нию оста­вить мир и по­сту­пил по­слуш­ни­ком в пу­стынь Па­рак­лит при Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ре.
          15 июля 1909 го­да Ге­ор­гий Ни­ло­вич был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем Вла­ди­мир. В пу­сты­ни он про­хо­дил по­слу­ша­ние хлеб­ни­ка, си­но­дич­но­го и пи­са­ря. В 1912 го­ду мо­нах Вла­ди­мир был пе­ре­ве­ден в Тро­и­це-Сер­ги­е­ву Лав­ру и на­зна­чен смот­ри­те­лем ти­по­гра­фии. 19 мар­та 1915 го­да он был ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­н. По­сле за­кры­тия Лав­ры иеро­ди­а­кон Вла­ди­мир слу­жил в хра­ме ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия Со­лун­ско­го в се­ле Ши­ма­но­во Мо­жай­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­сти.

       В 1930 го­ду иеро­ди­а­кон Вла­ди­мир был ру­ко­по­ло­жен во иеро­мо­на­ха и по прось­бе при­хо­жан на­зна­чен слу­жить в Спас­скую цер­ковь в се­ле Ис­лав­ское Зве­ни­го­род­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­сти. В 1931 го­ду он был воз­ве­ден в сан игу­ме­на, в 1932-м — в сан ар­хи­манд­ри­та. В 1936 го­ду ему бы­ло пре­по­да­но бла­го­сло­ве­ние слу­жить Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию с от­кры­ты­ми цар­ски­ми вра­та­ми до Хе­ру­вим­ской пес­ни.

       21 фев­ра­ля 1938 го­да ар­хи­епи­скоп Сер­гий (Вос­кре­сен­ский), ви­ка­рий Мос­ков­ской епар­хии, пред­ло­жил ар­хи­манд­ри­ту Вла­ди­ми­ру быть ду­хов­ни­ком мит­ро­по­ли­та Сер­гия (Стра­го­род­ско­го) и сво­им, но это не осу­ще­стви­лось — 27 фев­ра­ля 1938 го­да ар­хи­манд­рит Вла­ди­мир был аре­сто­ван и за­клю­чен в мо­жай­скую тюрь­му. Он об­ви­ня­лся в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, так как воз­во­ди­л кле­ве­ту на ру­ко­во­ди­те­лей пар­тии и со­вет­ской вла­сти.

      7 мар­та 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла его к рас­стре­лу, и он был пе­ре­ве­ден в Та­ган­скую тюрь­му в Москве. Ар­хи­манд­рит Вла­ди­мир (Вол­ков) был рас­стре­лян 25 мар­та 1938 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

       Мученица Евфросиния Тимофеева.

        Евфросиния Тимофеевна Тимофеева родилась в 1883 году (по некоторым данным год рождения 1881) в деревне Грязное Острицкой волости Гжатского уезда Смоленской губернии и происходила из крестьянской семьи. В акнетах советского времени она значилась как “малограмотная”.Известно, что в 1903 году она стала послушницей Московского Алексеевского монастыря. После закрытия монастыря она осталась жить в его здании, занималась пошивом одеял.

        28 декабря 1930 года послушницу Евфросинию арестовали и обвинили в “антисоветской агитации”, во время следствия она содержалась в Бутырской тюрьме.3 января 1931 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ СССР приговорило ее к 3 годам высылки в Казахстан. О жизни мученицы в последующие годы мы знаем мало. Известно, что она скончалась (предположительно расстреляна) 5 ноября 1942 года. Послушница Евфросиния Тимофеева была причислена к лику святых определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2006 года.

Священномученик Антоний Эльснер-Койранский.

 Священномученник Антоний места служения - Смоленск, Казанская церковь; Смоленская о., Сафоновский р., с. Высокое; Смоленск, Окопская церковь (в предместье города); Смоленск, сторожка при Окопской церкви. В 1937 г. в Смоленске были закрыты почти все церкви, за исключением Всехсвятской и так называемой Окопской, которая не была закрыта, но службы в ней не было, т.к. священник был арестован и сослан. Прихожане этой церкви и других закрытых церквей упросили о.Антония быть у них священником, перевезли его, зарегистрировали в горсовете как церковного сторожа и поселили в сторожке. Здесь начались мытарства делегации прихожан для получения разрешения о. Антонию служить. Его много раз вызывали в НКВД, угрожали, требовали добровольного отказа от службы. О.Антоний им сказал: "вы говорите и печатаете, что нет верующих, я вам докажу противное и мой долг священника не позволяет мне отказаться от просьбы верующих... На моей стороне весь город и даже ваши отцы и матери, а вы одни". Наконец, 20 июля (ст.ст.) накануне праздника Казанской Иконы Божией Матери возвратилась делегация из Москвы и привезла разрешение. В местном горсовете разрешается служба на 21.07 - на Казанскую. Целый день все готовились к торжественной службе, украшали церковь. Целый день в бедную церковную сторожку шел "крестный ход" с поздравлениями и пожеланиями о. Антонию. Но в час ночи 21 июля (ст.ст.) приехали 3 сотрудника НКВД, сделали обыск, конечно, ничего не нашли и увели батюшку. Вместе с о. Антонием был арестован весь церковный совет и многие прихожане.

За годы гонений и репрессий, мы потеряли множество замечательных людей, храмов, монастырей и многие поколения наших сограждан. И, слава Богу, что сегодня, несмотря ни на какие трудности, церковная жизнь Смоленской епархии, с каждым годом все более и более возрождается. Строятся храмы, восстают из руин монастыри, прославляются новомученики и исповедники Российские.

В 20-30-е годы ХХ столетия Православие в Смоленской епархии претерпело жесточайшие гонения от безбожных властей, в результате чего с 1937 года на территории епархии не осталось ни одного действующего храма.

Всего за период с 1917 по конец 1950-х г.г. согласно данным картотеки Смоленского отделения ассоциации жертв политических репрессий, в Смоленской области было репрессировано около 750 священников, монахов, диаконов, людей, работавших при церкви (старост, просфорниц и т.д.)

Но непреложны слова Спасителя: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16, 18). Свидетельство тому – возобновление церковной жизни уже в годы немецко-фашистской оккупации и её постепенное, но весьма продуктивное возрождение в наше время.